читать в храме. И, благодаря монастырю, имел большой опыт церковного чтения. Он прекрасно знал, как придержать дыхание, чтобы сэкономить силы. Когда делать свой голос громче или тише. Но даже для него все это было немалой нагрузкой.

            Домой он возвращался, едва волоча ноги.

            Казалось, не было на свете силы, которая заставила бы его двинуться хоть немного быстрее.

            Но всю эту усталость словно сдуло порывом ледяного ветра, когда он увидел около подъезда Веры – стоявшую скорую помощь.

            Садившийся в нее врач с досадой говорил шоферу:

            - И зачем только зря тревожили? Тут уж не нас вызывать надо было!

            Сердце Александра оборвалось.

            - Неужели все?.. – похолодел он и через ступеньку, а то и две, бросился на седьмой этаж, даже забыв, что в доме есть лифт.

            Дрожащими руками он открыл замок, толкнул дверь.

            И… увидел стоявшую в коридоре Веру!

            Она смотрела на него, прижимая к груди икону преподобного Варнавы, и блаженно улыбалась.

            - Ну ты даешь! – только и смог вымолвить Александр, обессиленно прислоняясь к дверному косяку.

            Вера – сама! – он поначалу даже не обратил на это внимание, закрыла за ним дверь. И пошла, приглашая его следовать за ней в его комнату. Здесь, не садясь в кресло, - ни разу при этом не кашлянув! - принялась рассказывать:

            - Ты представляешь? Где-то с час назад у меня начался приступ, который снимается только уколом. Я еле успела вызвать скорую. Думала, уже задохнусь, потому что она долго не ехала. И вдруг увидела эту икону. Увидела, вспомнила, что ты вчера говорил. И так же, как ты – говорить-то я уже не могла – молча изо всех сил закричала: «Старец Варнава, спаси, помоги!»

            Вера изо всех сил прижала к себе икону.

            - И что бы ты думал? В тот же миг удушье прекратилось. Кто-кто, а я-то ведь прекрасно знаю, что этого не может быть! Что это – чисто физически невозможно. А оно – прекратилось! Скорая, наконец, приехала. Врач спрашивает: «Что с вами?» А я смотрю на него – и смеюсь. От счастья! И объяснить толком ничего не могу. Начала было про приступ, про икону… Он слушал-слушал, да в конце концов не выдержал, захлопнул свой чемоданчик и, посоветовав мне вызвать психиатра, вылетел из квартиры!

            Александр посмотрел на закрытую входную дверь, на пустое кресло и стоящую посреди комнаты Веру, затем на икону и, наконец, разом все понял!

            «Неужели произошло чудо? – веря и не веря, подумал он, и сам же себе ответил: Да! Да! Все подтверждения тому - налицо. И – на лице Веры!»

            Он громко – от облегчения и за нее, и за себя, все-таки так переволновался - выдохнул, взял из рук Веры икону…

            И тут его ждало новое чудо.

            Прикладываясь с благодарностью к иконе, он вдруг заметил, что алая полоска стала заметно шире.

            - Вера… прошептал он. – Смотри!

            - Ага! – подойдя к нему, тоже шепотом отозвалась она. - Вижу… И что нам теперь надо делать?

            - Не знаю… - признался Александр. – Наверное, нужно зажечь свечу!

            Они затеплили перед иконой лампадку, принесенную в этот дом Ириной, долго смотрели на нее и, наконец, когда неожиданно соединенные этой необъяснимой земными словами тайной отошли от стола, Вера сказала:

            - Перед вечерним правилом – почитаем опять акафист?

            «Правило, да еще и