Надо растопить лед, что сковал его сердце. Только тогда он пойдет за ней, как бык на веревочке, а иначе девку не отыскать. Хотя, может, и он ничего не знает. — О нем не жалей. Темный был человек, никчемный, и к таким же, как он сам, вел. Живым бы тебе из этого леса не уйти, уж поверь мне. Так что, ты мне должен быть благодарен.

— А кто ты?

— Я? Да неважно, кто я. Главное, появился вовремя. И вести добрые тебе принес.

— Вести? Какие вести? — не понял Ульян.

— От девицы твоей. Ее, кажется, Рогнедой кличут.

— От кого? — Ульян запутался вконец.

— Рогнеды. Позабыл что ли зазнобу свою?

— Так ты что, — до Ульяна, наконец, дошел смысл Дашкиных слов, — от нее?! Видел, значит, ее? Где она? Что с ней?

— Вопросами сыплешь, словно горохом… Видеть я ее не видел, но знаю, что она где-то тут в лесу скрывается. И ты мне должен помочь отыскать ее. Если, конечно, хочешь. Ведь хочешь?

— Конечно, хочу. За тем и пришел сюда вместе с ним, — Ульян опять кивнул на лежащего Митрия.

— Послушай, что я поведаю тебе, — Дашка тронула Ульяна за рукав, поворотила к себе. — Да не бойся меня. Ежели б я хотел, то ты давно бы уже рядом с ним лежал.

— Я и не боюсь.

— Хорошо… Тогда слушай. Девица твоя находится у татей лесных, разбойников, значит. Они держат ее, пытаясь выведать тайну одну. Но она молчит, потому и послали его, чтоб тебя разыскать. Думают тати, и особливо атаман их, что сговорчивее она будет, ежели тебя узрит… — Дашка поймала взгляд Ульяна. — Не знаешь, что за тайна та?

— Нет, — Ульян покачал головой, но голос лишь на мгновение дрогнул, и Дашка поняла все.

— Вот и я не знаю. Но отыскать мы ее должны, чтоб вырвать из лап гнусных разбойников.

— Тебе-то к ней какой интерес?

— Спасла она меня один раз. — Дашка ждала, что Ульян спросит об этом и на ходу придумала нехитрую сказку. — Сама не ведает об этом, но, если бы не она, то и мне не жить. А так — топчу белый свет и людям помогаю. Узнав, что в беду попала, решил помочь. Долго искал и наконец нашел… здесь.

Ульян не поверил ни одному слову. Страх пропал, и мысли нежданно приняли иное направление. Рогнеду он не видел долго, с того самого момента, как забрал ее к себе боярин. Неизвестно, как складывалась ее жизнь до того, как попала к посаднику. Вдруг, да очаровал ее кто? Вот этот юнец, например? Вон, какой смазливый, глазами серыми так и зыркает. И шустрый, не приведи Господь! Митрия уложил, тот и вздохнуть не успел. Девки таких любят, не каждая устоять сможет. Наверняка и Рогнеду очаровал, не зря же здесь оказался. Ладно, поглядим, отыщем Рогнеду, а там посмотрим, как дальше быть.

— Не знаю я, где она, — Ульян развел руками. — Должен был он указать, но теперь, благодаря тебе, молчит.

— От него толку все равно не было бы, — отмахнулась Дашка. — Ты вспомни чего-нибудь. Может, рассказывала она чего или знак какой давала?

— Да не было никакого знака. А тебе… ничего не рассказывала?

— Нет. Если бы знал чего, у тебя бы не выпытывал… — Дашка задумалась. Потом спросила: — В этом лесу мест знакомых у нее нет? Ну, тех где бывала уже однажды? Ты подумай, подумай, не торопись.

— Не знаю я… — Ульян наморщил лоб, вспоминая все то время, что проводил с Рогнедой. Неожиданно в мозгу всплыла одна фраза. Да и не фраза вовсе, а так, словцо. Он неуверенно проговорил: — Бывала она, вроде, с дедом своим тута, в месте одном. Прозывается оно Кривая излучина.

— Ну, вот видишь, вспомнил… Где?

— Там, — махнул рукой Ульян, — у реки самой.

— Знаешь, как дойти туда?

— Знаю.

— Тогда пошли. Нечего время зря терять.

И они углубились в лес.

Ульян, чтоб не сбиться с пути, взял направление на реку, намереваясь уже по ней добраться до Кривой излучины. Почему именно туда идти надо — он не знал, да и Дашка тоже. Просто, это был единственный путь, по которому могла двинуть Рогнеда. Правы они или нет — не задумывались, а шагали, продираясь через лес.

— Долго до реки-то идти? — спросила Дашка, когда вышли на едва приметную лесную тропку, проложенную лесным зверьем. Она вся вспотела, да еще и мошкара эта одолела, но одеяние сбрасывать не стала, решив до поры себя не обнаруживать.

— Версты три еще, — буркнул Ульян. — Аккурат по этой тропе и дойдем.

— Чего неразговорчивый такой? — поинтересовалась Дашка. Устала молчать, да и думы разные в голову лезли. — Найдем мы твою зазнобу, не сомневайся. Чувствую, что правильно идем.

— Откуда ты все знаешь? Мало того, что шустрый, как вьюн, так еще и наперед смотреть умеешь. Прямо ведун, ей-богу!

— Чего ты там говоришь? — не расслышал я.

— Да так, о своем я…

Дальше шли в молчании. Ульян оказался прав. Через некоторое время верхушки сосен стали редеть, и вскоре их взору открылась река. Нашли небольшую полянку, прям у самой воды, и решили передохнуть.

— Чего у тебя в мешке-то? Доставай, поснедаем! — Дашка подошла к воде, сполоснула разгоряченное лицо. Набрала в ладошки чистой прозрачной водицы, с удовольствием напилась.

Ульян смерил ее недовольным взглядом, скинул с плеча мешок, развязал тесемки и стал вываливать припасы, прикупленные еще в Борисове.

Дашка подошла, взяла краюху хлеба, впилась в нее зубами, только тут почувствовав, как проголодалась. Ульян есть не стал. Отставив в сторону мешок, стал скидывать с себя одежду.

— Ты трапезничай пока, а я искупаюсь. Ты, коль захочешь, присоединяйся.

Помимо воли у Дашки кусок застрял в горле. Она закашлялась, выплевывая сухие крошки. Ульян между тем разделся, бросив одежду прямо здесь, на камни. Вошел по колено и неожиданно оборотился к ней.

— Слышь? А звать-то тебя как? Вроде, идем вместе, а как звать друг дружку — не знаем.

Дашка подняла глаза и почувствовала, как изнутри поднимается жар. Он охватывал ее всю, без остатка и медленно, по капле, сжигал. Это было сродни тому ощущению, когда Учитель впервые дал ей почувствовать силу ее умения. Но он же научил брать верх над разумом. Поэтому приятная истома длилась всего мгновение.

— Даниил, — сказала и отвернулась.

— А меня — Ульян.

За спиной раздался всплеск. Дашка обернулась и увидела, как по воде расходятся круги. Это Ульян ушел под воду. Вскоре голова его показалась на поверхности, и он, лениво взмахивая руками, поплыл к берегу. Дашка следила, как он приближается, поймав себя на мысли, что ждет того момента, когда он будет выходить из воды. Тряхнула головой, отгоняя шальные мысли. Что это с ней такое? Совсем очумела что ли? Ульян был уже неподалеку, но вдруг остановился и неожиданно закричал:

— Берегись!!!

Дашка, еще не отдавая себе отчета, метнулась в сторону, одновременно оборачиваясь. Из лесу, навстречу ей, летело какое-то лохматое чудовище. Преодолев в три огромных прыжка расстояние до места, где они остановились на отдых, он не кинулся на нее, как ожидалось, а набросился на еду. Всмотревшись в чудовище, Дашка поняла, что это не зверь, а человек, только очень исхудавший и заросший с головы до ног.

Он схватил кусок мяса и принялся заталкивать себе в рот. Давясь и отплевываясь, не жуя, глотал. При этом все время мычал как безумный.