находились на самом дне в их куче.

— Этого для меня достаточно. Я поверю Миранде на слово в отношении вашей честности. Видите ли, мне нравится этот парень. Я знаю его с детства. До войны он входил в мою команду, когда у меня была лодка «Стар», и мы с ним завоевали однажды кубок в Санта-Монике. Я не отказывался от него, пока меня не заставили это сделать. Спонсор готовил Каина.

— Он работал для ваших программ?

— Кит участвовал во многих программах, он — хороший артист. Беда в том, что он не мог обходиться без спиртного. Они по очереди застукали его и в конце концов внесли в черный список. Я был последним, кто держал его на работе. Он у меня играл роль лейтенанта-сыщика на протяжении двух с лишним лет. Дело шло все хуже. Он перевирал так много строчек в сценариях, что мне приходилось резать пленку каждую проклятую неделю. Однажды он отключился в середине записи, и мне пришлось бежать на улицу, искать артиста. Я его прогнал, хотя у меня разрывалось сердце от жалости к нему. Думаю, его жизнь пошла боком. Он собирался жениться и строил себе дом. Думаю, дом его пропал, и знаю точно, что девушку он проморгал.

— Джейн Хэммонд?

— Да. Мне очень жаль Джейн. Знаете ли, она работает здесь. Многие женщины несли факел для Кита. Может быть, это и погубило его. Только Джейн оказалась иной. Он был единственной, настоящей любовью в ее жизни, но она добилась слишком больших успехов. Он оказался для нее не парой. Когда я его уволил, он порвал с ней. Некоторое время я опасался, что Джейн сойдет с ума, хотя она и держит себя в руках.

— Когда это случилось?

— Где-то в начале года. Я уволил его на следующий день после Рождества. — Северн скорчил кислую мину, отчаянно кусая сигару. — Неплохо выбрал время, да? Вскоре после этого он начал крутить с женой Тарантайна. Изредка я встречаю их в ночных заведениях. Если хотите знать, когда у меня есть такая возможность, я подбрасываю ему сотню-другую. — Он посмотрел на диктофон с видом нетерпения. — Этого достаточно? На рассказ всего, что я знаю о Ките, уйдет целый день.

Я встал и поблагодарил его. Он проводил меня до двери, массивный и быстрый в движениях.

— Я бросил в беде старого друга. Не объясните ли вы мне, в чем там дело? С Дэллингом ничего не случилось?

— Он должен сам рассказать вам об этом.

Северн пожал плечами легко, как будто вес собственной порядочности не обременял его.

— Ладно, Арчер.

— Кланяйтесь Миранде.

— Я ее больше не вижу. Она уехала на Гавайи. Еще увидимся.

Я должен был пройти мимо двери Джейн Хэммонд по пути к лифту. Дверь была открыта. Она все еще находилась за столом, сидела чересчур прямо, держа телефонную трубку в левой руке. Правой рукой с ярко-красными ногтями она вцепилась в свою грудь. Ее ничего не видящие глаза потемнели и глубоко запали в глазницах.

Полиция обнаружила ее имя в телефонной книжке из красной кожи.

Я пересек улицу по направлению к бульвару Пико и поехал к дому миссис Лоуренс в Санта-Монике. Усталость, физическая и моральная, не давала сосредоточиться. Сверкающее движение позднего утра резало глаза и действовало на нервы. Подсознательно у меня бродила мысль о том, что у миссис Лоуренс можно снять комнату, чтобы выспаться и избавиться пока от докучливых полицейских расспросов. А в лучшем случае — дочь могла подать ей весточку о себе.

Гэлли Лоуренс поступила лучше и хуже, чем я предполагал. Бронзовый «паккард» был припаркован у обочины, напротив дома ее матери. Его вид подействовал на меня как стимулирующее лекарство — бензедрин. Я вбежал на веранду и всем весом надавил на звонок. Миссис Лоуренс тут же подошла к двери:

— Мистер Арчер! Я пыталась связаться с вами по телефону.

— Гэлли здесь?

— Она была. Поэтому я и звонила вам. Где вы были?

— Слишком далеко. Я хотел бы войти, если разрешите.

— Извините меня. Я так расстроена, что не знаю, пришла я домой или ухожу. — Она выглядела обезумевшей. Седые волосы, которые накануне утром были так аккуратно уложены, теперь были растрепаны, как будто она рвала их обеими руками. Всего один день проложил более глубокие, чем прежде, морщины на ее лице.

И все же она оставалась очень любезной, отступила, пропуская меня в дом, и повела через прихожую к своему нагромождению мебели.

— Вы выглядите совершенно измотанным, мистер Арчер. Разрешите заварить вам чаю?

— Спасибо, не надо. Где Гэлли?

— Не знаю, куда она отправилась. Примерно в десять часов за ней приехал мужчина, как раз когда я приготовила завтрак. Поджарила ветчину, как ей всегда нравилось, и тут у дверей появился этот тип. Она уехала с ним, ничего мне не объяснив. — Женщина опустилась в кресло-качалку, стоявшее возле двери гостиной, и положила сжатые руки себе на колени.

— Был ли это ее муж? Вы его видели?

— Муж? — Ее голос звучал устало и смущенно. За короткий срок своей теперешней жизни она пережила слишком много событий. — Но ведь она не замужем.

— Похоже, что замужем. За человеком по фамилии Тарантайн. Она вам не сказала об этом?

— У нас практически не было времени, чтобы поговорить. Она приехала домой вчера ночью, очень поздно… Не знаю, как вас и благодарить, мистер Арчер, за все, что вы сделали…

— Значит, Гэлли говорила обо мне?

— О да! Она отправилась прямо домой после того, как вы ее нашли. Она приехала очень поздно, фактически уже на рассвете, слишком устала и не могла много говорить. А сегодня утром я дала ей возможность выспаться. Это было так замечательно, что моя девочка опять спала в своей кровати. А теперь она снова уехала. — Миссис Лоуренс сидела, внутренне созерцая происшедшее, моргая печальными глазами.

— Этот тип… — Я снова привлек ее внимание. — Вы видели мужчину, с которым она уехала?

— Конечно. Я сама открывала дверь. Мне совершенно не понравился его внешний вид. Очень худой, настоящий ходячий скелет. Я подумала, когда увидела его, что он чахоточный. Разве Гэлли может выйти замуж за такого?

— Это был не муж. Угрожал ли он вам? Или ей?

— Святые угодники, нет. Он просто и очень спокойно спросил о Гэлли. Она подошла к двери, и они с минуту говорили друг с другом. Я не слышала, о чем. Гэлли прикрыла дверь и вышла наружу. Потом она вошла в дом, надела пальто и уехала.

— Не сказав ни слова?

— Она сказала «до свиданья». Сказала, что скоро вернется. Я попыталась заставить ее позавтракать, но она слишком торопилась.

— Была ли она испугана?

— Не знаю. Я никогда не замечала, чтобы моя дочь испытывала страх. Она очень отважная девочка, мистер Арчер, и всегда была такой. Ее отец и я стремились научить ее проявлять стойкость в различных жизненных ситуациях.

Я возвышался над ней, присев на край обеденного стола, чтобы облегчить нагрузку на ноги. Я заметил, что она смотрит на меня с возрастающим неудовольствием.

— Что-нибудь не так?