Вопрос не в бровь, а в глаз ребром!
Я пощелкала пультом и нашла в очередной новостной программе фото погибшей.
Так… Волосы у нее скорее каштановые, чем рыжие, и не кудрявые, а лишь немного волнистые. Но прическу легко изменить, особенно если натянуть на коротко подстриженную голову подходящий паричок.
Афродита?
Больше всего я боялась, что погибшая – Катерина! Бюст стамбульской голышки, даже приплюснутый цензурной нашлепкой, выглядел на редкость аппетитным. Грудь Афродиты я в свое время не рассмотрела, о чем теперь очень жалела. Может быть, у подруги Аполлона тоже четвертый номер? Тогда, возможно, в Стамбуле была именно она.
– Не волнуйся за Катю, – попыталась успокоить меня добрая Нюня. – Мы ведь уже выяснили, что Катерина с компанией уехали в Софию, то есть совсем в другую сторону.
– Не буду волноваться, – согласилась я.
Но в глубине души все-таки волновалась.
– Ты не волнуешься, тебя штормит! – съязвила Тяпа. – Одно пиво и два виски на половинку пиццы – многообещающее сочетание. Впрочем, не вижу ничего страшного в этом. Кое-кому необходимо было расслабиться.
Расслабилась я вся, включая и мозги, и это осложнило мне решение последней на этот затянувшийся вечер задачи. На такси я вернулась на станцию и долго стояла у расписания, разбираясь, когда ждать следующего поезда из Софии. Мелкие буквы малопонятного греческого алфавита прыгали перед глазами, как блохи, строчки расползались, как червяки.
– Какие аппетитные сравнения, – саркастически заметила Тяпа. – По-моему, кому-то срочно нужен отдых.
На пальцах, которые тоже прыгали и расплывались, я подсчитала, что первый завтрашний поезд из Софии в Салоники прибудет на станцию Промахон через шесть часов с минутами. Я надеялась, что Мик вернется с этим поездом, иначе мне придется ждать еще шесть часов, а за это время я от тревожных мыслей и вынужденного безделья озверею так, что собака Буси рядом со мной покажется Эйнштейном.
Вспомнив Буси и ее хозяина, я поняла, куда мне двигаться дальше, и скоротала остаток ночи на их любимой лавочке.
Я не могла уйти со станции. Встать на перроне во время прибытия софийского поезда – это была единственная возможность снова встретиться с Миком.
– Старик, ты утратил навык! – сказал себе тот, кого сейчас звали Миком.
Он привык во всем добиваться успеха, как Джеймс Бонд, как герой фильма «Миссия невыполнима». Не в том смысле, что любой ценой, – наоборот, он был нацелен на максимальный успех по минимальной стоимости. Обычно так и выходило, и нынешний пятидесятипроцентный результат на фоне полных побед воспринимался как неудача.
В группе, которую он преследовал, было четыре человека, а нашлись только двое, мужчина и женщина. Причем какое-то время он думал, что это два парня, и недоумевал, чего ради четверка разделилась по анекдотическому принципу «девочки налево, мальчики направо».
Куда делись девочки, было непонятно, а на мальчиков его вывела продавщица мороженого, сама еще юная, но уже озабоченная сексуально. Пару «мальчик и еще мальчик» она запомнила, потому что оба парня ей понравились. И Мик ей тоже понравился, что помогло ему наладить контакт с девушкой.
От четырех порций пломбира, съеденного прямо у тележки-холодильника с архиважной целью – дать кокетливой продавщице повод подольше задержаться на перроне для важной беседы – у Мика заболело горло. Это была небольшая цена за информацию о том, что смуглый накачанный мачо и грациозный юноша, похожий на фото в телефоне, сойдя с поезда Салоники – София, сели в автобус до курортного местечка Банско.
Слушая восторженное описание загорелого качка, Мик мысленно навешивал эффектные бицепсы и трицепсы сначала на нежное тело Ля Бина, потом на коренастую фигуру Лайонела.
С эстерьером «бультерьера» мужественные выпуклости более или менее сочетались, Мик не сомневался, что под просторными курортными одежками Лайонера прячется тело, не избалованное отдыхом, но закаленное тренировками. Внезапно появившийся густой загар наверняка проистекал из тюбика с темным тоном. Странным казалось лишь то, что немолодой мужик с холодным цепким взглядом и челюстями, способными перекусывать проволоку, понравился юной особе. Мик считал себя неплохим психологом и знал, что юным девочкам больше нравятся смазливые мальчики, нежели опасного вида мужики.
А грациозный парнишка, похожий на Таню, наверняка откликался на имя Катя и надел бейсболку только для того, чтобы спрятать длинные волосы.
Интересно, что же она надела, чтобы спрятать свой выдающийся бюст?!
В Банско Мик первым делом наведался в квартирную службу и поинтересовался предложениями по части аренды недорогого жилья. К удивлению служащей, информацию о том, что наиболее выгодный вариант совсем недавно увели у него из-под носа два друга-студента, Мик воспринял с улыбкой.
К скромному домику на окраине – временному приюту друзей-студентов – он подошел уже затемно.
Единственное окно беленой хаты было плотно зашторено, дверь закрыта, калитка замотана проволокой. Мик с легкостью преодолел символическую ограду в виде метровой высоты штакетника, бесшумно прошел по мягким кочкам запущенной клумбы и прижался спиной к стене справа от крылечка.
Распахнувшаяся дверь его не ударила, потому что ее остановил кирпич, который предусмотрительно оставил у порога кто-то сообразительный и хозяйственный.
Удар ему нанес бугристый темный кулак, стенобитным орудием вылетевший из темноты сразу, как только дверь поехала обратно.
«Старик, ты точно утратил навык!» – подумал Мик, принимая бой.
Я проснулась в семь утра. По мере возможности приняла водные процедуры в станционном туалете и обновила свой китийский макияж.
На восьмичасовом поезде Мик не приехал.
В девять открылся кафетерий, я позавтракала и осталась сидеть за столиком, притворяясь, будто читаю газету.
На самом деле я смотрела телевизор.
Буфетчик, получивший от меня щедрые чаевые, не пытался сплавить засидевшуюся посетительницу, наоборот, постарался угодить заморской гостье и нашел на спутнике отчетливо азиатский канал. При ближайшем рассмотрении он оказался казахским, с вещанием на языке Абая Кунанбаева и Шакарима Кудайбердыева, но почему-то с русскими субтитрами. Это было очень кстати, так как казахский я понимаю еще хуже, чем греческий, хотя и знаю – спасибо моему филологическому образованию! – имена тамошних классиков.
Братья-казахи тоже не обошли вниманием взрывное и искрометное выступление предполагаемой Евы.
В аналитической программе после выпуска новостей показали фрагмент заокеанского шоу, в котором полномочный представитель секты «Дети Евы», приличный с виду мужчина, профессор-искусствовед, очень интересно доказывал, что стамбульской публике явилась не какая-нибудь психованная нудистка, а именно воплощенная Праматерь Человеческая.
В подтверждение этой версии он показывал репродукции произведений Дюрера, Гольциуса, Кранаха, Микеланджело, братьев Ван Эйков, Босха и других великих мастеров, которые изображали библейскую Еву. Профессор утверждал, что зримый образ подруги Адама художники живописали не просто так, а по детским воспоминаниям рода человеческого. Мол, представления о том, какой была наша общая Праматерь, передаются из поколения в поколение как генетическая память, и настоящий гений силой мысли пробивается к этим истокам.
Это утверждение показалось мне весьма сомнительным, но меня живо заинтересовало предположение о возможности создать на основе произведений гениальных живописцев изображение, которое объединит все типические черты и явит миру настоящее лицо Евы. Как правильно заметил ведущий шоу, при
