— Привет! — произнесла Фран бодрым и в то же время нервным голосом, — значит, переживает. Будь она уверена в том, что все в порядке, ее тон больше бы смахивал на рычание. — Что поделываешь в воскресенье?

— А… так, просто будем с Алексом — ничего особенного.

— Так-так. То есть никаких званых ужинов не предвидится?

Сердце у меня упало. Конечно, надо было сообразить, что до Фран дойдет этот слух. Я лихорадочно пыталась найти увертку, чтобы не выглядеть полной дрянью, но никаких лазеек не было.

— Хочешь прийти? — тихо спросила я, готовая услышать щелчок и гудки отбоя.

Наступила пауза.

— Да! — выпалила Фран.

Снова тишина.

А потом мы начали хохотать. Мы хохотали ни над чем, просто потому что мы друзья, и я еще смеялась потому, что заманила Фран пораньше — помочь со стряпней.

— Теперь нас будет девять, — прикидывала я. — Разве не должно быть четное число?

— Ты могла бы позвать Чарли… — заикнулась Фран.

— Нет! — отрезала я. — Я и тебя-то зову только при условии, что, во-первых, будешь затыкать мне рот каждый раз, как я примусь убеждать Фрейзера, что он совершает роковую ошибку, а во-вторых, расскажешь мне все про Чарли, — ты знаешь, о чем я.

— Идет. Надену на тебя намордник и целый вечер буду рассказывать про человека, которого едва знаю и с которым почти не вижусь.

— Не верю.

— Ха. Завтра поговорим.

— А что ты сегодня вечером делаешь?

— А вот это тайна. Пока!

Деваться было некуда. Нам с Алексом предстояло отправиться по магазинам. При нашем новообретенном статусе гражданских супругов походы за покупками должны были стать повседневным делом, так что стоило потренироваться.

Мы должны были закупить еду и вино на девятерых, плюс к тому свечи, цветы и прочую дребедень. Как будто это могло скрыть тот факт, что все стулья в доме разномастные: часть взята взаймы, несколько — с цветочным рисуночком, а один высоченный, в омерзительном стиле семидесятых; тот, кому он достанется, будет восседать на нем, как судья на процессе. Все это хозяйство придется расставить вокруг двух разных по высоте столов, сдвинутых вместе и накрытых старой пластиковой скатертью.

Еще надо было купить свадебный подарок для Аманды и Фрейзера, шляпку для меня и галстук и новые штаны для Алекса.

Ни один из нас не мог вынести тот ад, в который превращается центр Лондона в субботу незадолго до Рождества, так что мы нашли замену в южной части города — торговый центр «Слон и замок», устрашающее ярко-розовое чудовище, смахивающее на робота, выблевавшего клубничный коктейль. Там можно недорого позвонить за границу, но очень трудно найти что-нибудь, что сгодится в качестве свадебного подарка.

Целый час мы горестно разглядывали швабры, потом удрали от маньяка Санта-Клауса и быстро просмотрели барахло на распродаже по девяносто девять пенсов, но и там нас ничто не вдохновило. Алекс умирал от скуки, но отчаянно старался этого не выдать и даже предложил мне примерить шляпку — увидишь такую на земле и наверняка схлопочешь шок, решив, что это мутировавшее насекомое.

К двум часам дня я начала слегка паниковать.

— Был бы здесь магазин «Все для развалюхи-замка», — посетовала я, уже в четвертый раз вертя в руках искусственные подсолнухи футов восемь длиной.

— А что им там нужно?

— Ничего! Ровным счетом ничего! У Аманды тостер «Дуалит», соковыжималка от Филипа Старка и вообще все прибамбасы, которые когда-либо появлялись в магазинах, плюс счет в «Хилз» и свой дизайнер по интерьерам. Я представляю, что такое свадьба, но я не готова ради свадебного подарка загнать свои внутренние органы какому-нибудь богатому американцу.

— Ладно, тыквочка, остынь. А что понравилось бы Фрейзеру?

Я на мгновение задумалась.

— Приставка «Геймбой», наверное.

Алекс хлопнул в ладоши:

— Превосходно. Это мы ему и купим.

— «Геймбой»?

— Думаешь, они много таких подарков получат?

— Полагаю, ни одного.

— Значит, решено. Класс.

Дело было сделано в «Вулвортс» за пару минут. Сумка, дополнительные игры. Заплатила я — ведь это были мои друзья.

— А теперь посмотри-ка сюда!.. — жизнерадостно воскликнул Алекс. И он указал на магазинчик, где на первый взгляд продавались тазы всевозможных размеров, но на поверку обнаружились и компакт-диски, и чайники, и штаны, и множество всевозможных мелочей. — Восемь пар спортивных штанов за пятерку!

— Да ты только потрогай — от них током бьет!

— Мне без разницы.

Две проблемы были решены. К тому же Алекс решил надеть на свадьбу свой старый школьный галстук; я рассердилась, но не сильно, а у нас одной задачей стало меньше. Со своей стороны, я махнула рукой на шляпу.

Бродить по «Теско» вдвоем — это совсем не то же самое, что в одиночестве. Алекс заявил, что убожество товаров и толпы народу напомнили ему Индию, но я не обращала на него внимания, поглощенная поисками ненадорванного пакета лазаньи со шпинатом. А он тем временем нагрузил тележку недорогим красным вином и бутылкой джина.

— Вина не многовато? — с сомнением спросила я.

— Так и народу много будет.

Я вздохнула:

— Пойдем, пожалуй. Не представляю, как управиться с девятью.

— С девятью? Я думал — восемь, ты ведь говорила.

— Знаю. Фран позвонила, и мне стало так неловко, что ее я тоже пригласила. Не имеет значения, что число нечетное.

— Нет, имеет. Мел, она же все испортит. Может, позвонишь и попросишь, чтобы она не приходила?

— Нет! До чего же вы оба невыносимы. Я уже взяла с Фран слово, что она не будет тебе хамить. С ней все будет в порядке. Посажу ее рядом с Энгусом или с кем-нибудь еще.

— Все равно, по-моему, слишком много. Позвони ей. Она поймет.

— Алекс, а мы не рановато начинаем ругаться в супермаркетах? Фран придет — договорились? Она возместит то, что у Линды нет никакой индивидуальности, а у Муки ее только половина. И она заткнет пасть Аманде, если та ее слишком широко разинет.

— Это уж точно. Разевать пасть можно только Фран. Во всей Британии.

— Хватит. — Мы стояли в очереди. Младенец в «кенгуру» огрел меня по голове погремушкой, перепачканной слюной и бисквитом.

— Что ж, пожалуйста.

Алекс дулся с минуту, а потом подтолкнул меня к кассе.

— Эй! — позвала я. — Ты мне помочь не хочешь?

— Я бы с радостью, — сказал он, — но у меня сейчас не очень… Давай это все купишь ты, а в следующий раз — я?

— Но ты же сотню бутылок взял!