надо делать это с точки зрения будущего, а не прошлого.

Короче говоря, ситуация в России сложилась такая. Либо назревшие проблемы будут решены, либо нет. Любое решение этих проблем, раз это будет решением, будет иметь результатом российский коммунизм. Если проблемы не решаются, наступает крах империи, выходом из которого может быть только российский коммунизм (то есть тоталитаризм). Иначе — гибель. Это — особенность российской истории: постоянно альтернатива — либо гибель, либо террор, тирания, самодержавие, коммунизм.

— Гибель разная бывает, — сказал Берия. — Гибель империи — одно, а гибель народа — другое. Если бы империя погибла, то народ от этого только выиграл бы. А то российский народ все время вынуждается спасать империю — то царскую, то советскую. А какой ценой? Нет, друзья мои, жертвы не оправданны.

— Жертвы всегда оправданны, — сказал Сталин. — Если жертвы не оправданны, то они не жертвы. Предыдущий оратор ошибается, следовательно, он не прав. А раз он не прав, значит, его концепция ошибочна, и потому вредна. А если она вредна, то, следовательно, она не полезна, и потому, в силу ее ошибочности, она должна быть отвергнута.

— Концепция автора, — сказал Маркс, — кажется фаталистичной. Но на самом деле это есть лишь плохо сформулированный исторический детерминизм, самобытный подход к осознанию закономерности исторического процесса. Очень многие русские мыслители и общественные деятели и ранее склонялись к той же идее предопределенности Российской истории особенностями русского народа и конкретными условиями его существования. Но эта тема довольно скучна для размышлений. К тому же тут написано и наговорено столько, что лучше будет промолчать.

— Но я бы, — сказал Ленин, — как раз этому вопросу уделил больше внимания, ибо Россия не случайно первою проложила путь...

— А кто поносил народников, — прервал его Сталин, кто критиковал идею перехода от русской общины к коммунизму?! Кто вопил о развитии капитализма в России, вступлении России на европейский путь развития, о зап ноевропейском пролетариате, о революции на Западе?!

— Я же говорил, — сказал Маркс, — что лучше эту тему обойти молчанием. Иначе непременно начнутся бесполезные споры. А что спорить, если дело уже сделалось, причем так, как никто из нас не предполагал.

— Ты слишком разбрасываешься, — говорит Он. — Посмотри, над сколькими проблемами ты думаешь одновременно! И ни одну не додумываешь до конца.

— У этих проблем вообще нет конца, — говорит МНС. — И зачем мне их додумывать до конца, если даже таковой возможен?

— Для ясности ума и спокойствия души.

— Не в этом суть. Ясность ума и спокойствие души не приносят именно ясности ума и спокойствия души.

— Опять парадоксы?

— Опять одиночество. Вам, старикам, не понять нас, молодых. Наша жизнь напоминает наши универсальные магазины: всего вроде бы полно, а того, что тебе нужно и отвечает твоим вкусам, нигде нет. Мне, например, нестерпимо нужна Она, но моя и единственная.

— Таких теперь нет.

— Потому я и жажду Ее.

Блондинку, брюнетку, невинную, с опытом,

Юную деву и женщину в летах

Готов променять я отдельно и оптом

За одно лишь свиданье с тобою, Джульетта!

Дон Жуан, Казанова, Ловлас... Ну их всех!

Наше время совсем позабыло про меру.

Ну а я поменял бы подобный успех

На возможность погибнуть, как юный Ромео.

Раньше думали, что пути нашей жизненной судьбы пишутся на Небе. И были в общем и целом правы. Только ошибались в том, что думали, будто Небо находится на небе. А оно на самом деле находится на Лубянке и в ее окрестностях. Если бы однажды архивы Лубянки были открыты для всех желающих, то даже сам Бог был бы потрясен обилием собранных здесь сведений. Зачем? На всякий случай. Чтобы граждане чувствовали, будто ни один шаг их не ускользает от внимания Партии и Правительства в лице Органов ГБ, и все происходит с их ведома и разрешения. Случись что с МНС, например, или с Учителем. И спросит их суровый следователь КГБ, о чем они беседовали тогда-то и тогда-то. Не помню, скажет МНС, ибо пьян был. Не помню, скажет Учитель, ибо был не вполне трезв. Ну что же, скажет спокойно Следователь, я вам напомню. Слушайте!

— Чтобы разобраться в религии, — сказал тогда Учитель, — нужен научный метод мышления. Ничего парадоксального в этом нет. Просто в этом особенность нашего времени.. И особенность проблемы. Дело в том, что главная проблема религии в наше время — не прошлая история религии, а зарождение религии в современном антирелигиозном обществе. Подчеркиваю: не оживление старых религий, а возникновение какой-то религиозности на пустом месте. Это, конечно, абстракция: мы должны допустить, что от старых религий не осталось ничего, и выяснить, что нужно, чтобы религиозность появилась вновь. Но эта абстракция соответствует фактическому положению дел. Старые религии обречены, ибо они неадекватны условиям нашего общества. Настоящая религиозность вырастает не из старых религий, а совсем из иных источников. Тут никакой филиации идей не бывает.

— Что это тебя понесло в сторону религии, — сказал МНС. — Если мне не изменяет память, Бога ты до сих пор поминал, лишь когда выражался матом.

— Я и сейчас хотел бы так выразиться, — сказал Учитель. — Я встретил вчера одного ублюдка, который вопил о возрождении православия. А сам, между прочим, еще с университета сотрудничал с КГБ. Он говорил о том, что многие у нас веруют тайно. Что это за верующие?! Тайно веруют, а в обычной жизни ведут себя как неверующие! Разве в этом суть религии? Фактически верующий всегда поступает согласно своей вере. Тайно верующий — обман. Кроме того, настоящая религия должна возвышать человека до уровня Бога, а не опускать до уровня убогих и старух.

— Откуда тебе известно, что есть подлинная религия? Ты же вроде бы этим никогда не интересовался.

— Ерунда. За хорошую выпивку с закуской я мог бы такую лекцию закатить на эту тему, что ахнули бы. Суть-то дела тут банальна. Если выбросить из религии претензию на объяснение природы, общества и человека (а в наш научный век это сделать следует), а также на духовный контроль и единение (в наше