каких ещё языках вы говорите?

— Французский — мой родной. Ещё я свободно говорю по-гречески и по-турецки.

— Откуда такие познания?

— Неужели вы думаете, что мы всё время занимались Этим ремеслом?

Марго сделал ударение на слове 'этим', слегка скривившись. Значит, ещё не успела войти во вкус, брезгует. Хорошо.

— Кто это мы? — Уточнил я, на всякий случай, хотя прекрасно знал правильный ответ.

Задавал я вопросы не из праздного любопытства, а для того, чтобы проверить степень её откровенности со мной. Результаты этого теста потом пригодятся в будущей работе с девушкой.

— Я и мои младшие братья.

— Угу, теперь всё стало на свои места, — вслух заметил я.

— Словом, мы выросли на Кипре, — немного помедлив, продолжала девушка. — Наши родители решили поселиться там после того, как отец вышел в отставку. Отец сначала был военным советником на острове, потом стал преподавать в военной школе. Всё было хорошо. Я вышла замуж за хорошего человека, но он погиб, сделав меня вдовой после двух месяцев замужества. Я переехала обратно в родительский дом. Прошло пять лет. Пол-года назад на острове вспыхнули волнения. Это был кошмар. Вокруг пылали пожары, родители наши погибли. Мы потеряли всё и вынуждены были бежать с острова. Средств хватило только, чтобы добраться до Миконоса, где мы и застряли. Я пыталась преподавать в школе, как и на Кипре. Дело не очень пошло. Братья пытались рыбачить, но тоже не очень удачно. Они до последнего времени рыбачили. Потом мы решили подзаработать другим ремеслом. Знаете, когда нечего есть, на всё способен. Терять нам больше нечего.

Я задумался. В её истории всё было правдой до последнего слова, кроме её имени.

— Как зовут братьев?

— Франсуа, которому вы разбили нос и Жильбер — наш младший брат.

— Вы никогда не называли его малышом?

Марго весело рассмеялась.

— Я и сейчас его так называю.

— Вы сказали, что терять вам нечего . . .

— А что ещё можно потерять? Родители погибли, у нас нет ни дома, ни приличной работы. Да и разбойное дело не очень прибыльное, особенно если нарвёшься на туристов, вроде вас.

При этих словах она искоса посмотрела на меня, следя за моей реакцией. Я оставался серьёзен, не принимая не слишком замаскированный комплимент.

— Да, уж. С этим ремеслом пришла пора покончить.

— Поэтому мы и согласились работать с вами. Вы производите впечатление честного и надёжного человека.

— На это обстоятельство не слишком рассчитывайте, — отозвался я.

— Не пытайтесь казаться хуже, чем вы есть.

Вот те на! Эту фразу я слышу уже во второй раз, но совершенно от другого человека. Странно. Я посмотрел в глаза девушки. Марина и Марго были совершенно разными, но что-то их объединяло. Может профессия учителя? М и М в именах? Не знаю. Странно это всё . . .

Я внимательно посмотрел в её лицо. Конечно, мы раньше не встречались, да и не могли встречаться, в противном случае я бы запомнил. У меня профессиональная память на лица. Всё же в её лице было что- то, что показалось мне не то знакомым, не то . . . Я не мог определить что же это. От того я почувствовал себя неуютно.

Пришёл доклад из Вены о том, что основная часть операции прошла успешно. Покушавшийся на жизнь принца злоумышленник был застрелен местной полицией при попытке произвести снайперский выстрел с чердака одного из зданий, находящихся вдоль маршрута движения принца. Всё. Завтра — послезавтра в газете можно будет прочесть отчёт о неудачном покушении на принца. Я немного расслабился. Пока всё идёт по плану. Я рассеянно улыбнулся девушке.

— Вы не слушаете меня?

— Напротив — я весь внимание. Хочу поправить: мы направляемся не в Каир, а Порт-Саид.

— А мне показалось, что вы меня не слушаете.

— Как можно?! — притворно возмутился я.

Девушка была очень близка к истине — я едва не пропустил её слова, занятый переговорами и своими мыслями.

— Никогда там не была, — улыбаясь продолжила Марго.

— Я дам вам подробные инструкции, как, когда и что делать немного позже.

— У вас всегда только дело на уме? — Неожиданно спросила Марго.

Я был немного озадачен её вопросом. Милая барышня, не надо так явно навязывать себя слегка побитому ветрами и жизнью одинокому волку!

Может моя паранойя идёт через край? Моя паранойя не раз спасала мне жизнь. Я не доверяю людям вообще, а в частности, я не имел пока никаких оснований доверять Марго и её братьям.

Они неплохо укатали в ящик Лафитта почти на моих глазах. Как только представится такая возможность, они и меня точно так же укатают, только чтобы избавиться от моего 'покровительства'. Нет, поворачиваться к вам спиной, милая девушка, пока рано!

— Почти. Дело на первом месте, всё остальное — потом, — ответил я.

Я выразительно посмотрел девушке прямо в глаза. Она прикусила губу, повернулась и пошла прочь. До конца рейса она больше не показывалась. Я был занят. Мне было не до Марго, её девичьих обид и прочих женских штучек. Каждый сверчок знай свой шесток!

Марго была вполне искренней и солгала мне только с именем. Её настоящее имя было Мадлен. Мадлен Делакруа. Звучное имя. Отец её обучал на Крите турецкие инженерные батальоны. Потом вышел в отставку, дослужившись до полковника. Стало быть, Мадлен была полковничья дочка.

История действительно была душещипательная. Пока это ничего не меняло в моей работе и моём отношении к моим новым спутникам по путешествию. Информация лишь подтверждала правильность моей общей оценки всей группы и каждого участника в отдельности. Искренность моих подопечных со мной устанавливала серьёзный тон отношений и высокую степень доверия.

За час до прибытия в Порт-Саид я встретился с Франсуа и дал ему подробные инструкции.

Порт-Саид находился в огромной бухте, раскинувшись огромной белой птицей по берегу и открывая красоты взгляду изумлённого путешественника. На рейде стояли суда, ожидая разрешения причалить к берегу или пройти в Суэцкий канал. Между ними сновали катера береговой и лоцманской служб, катера таможни. Из Суэца величественно выплывало белоснежное с толстой зелёной полосой торговое судно, идущее под итальянским флагом.

Наш паром медленно подходил к причалу. Мы пришвартовались к берегу, и началась выгрузка пассажиров и грузов. Мы, среди прочих пассажиров, сошли по трапу на берег и, продираясь сквозь толпу, направились к выходу из порта. На стоянке я нанял для себя одно из многочисленных такси.

Город бурлил красками и какофонией звуков. Разношерстная толпа людей, казалось, была одним организмом, живущим своей непонятной жизнью. Деловито спешили посыльные, торопливо шагали клерки, неспешно шествовали туристы и местные важные персоны.

Торговцы громкими истошными криками зазывали покупателей и предлагали свой товар. Многочисленные лавки и магазины пестрели красками ковров и тканей, блестели на солнце серебром и медью подносов и кувшинов. Из резных дверей расслабленно вываливались на улицу посетители кофеен. Запахи кофе, пряностей и ещё неизвестно чего смешались в одну невообразимую консистенцию, составляя неповторимый аромат восточных городов.

Солнце палило немилосердно, заставляя путешествующих заходить в многочисленные кафе и чайные отдохнуть немного от жары. Те, кто всё же должен был продолжать свой путь, старались держаться в тени, но народа было столько много, что улицы были заполнены без особого различия теневой и солнечной сторон.

Мне не приходилось ранее бывать в Порт-Саиде. Но, если вы побывали в некоторых других восточных городах, вы найдёте много общего, хотя каждый город, по-своему, неповторим.