способное взломать любую защиту . . .

Я крутился вокруг деталей, фраз, задних планов. Прикидывал временные рамки, ставил себя на место предполагаемого противника. Выходило всё одно и то же. Стечение обстоятельств. Я решил проверить всё позже, прогнав все сомнительные моменты сквозь мой, особого рода, коммуникатор.

Мы вышли из такси, я, расплачиваясь, опять пробормотал заклинания, чтобы таксист не смог вспомнить нас и дать описание, потом поставил помехи в машине, если окажется, что какой-то специалист захочет допросить саму машину с помощью полицейских техсредств.

Мы слились с толпой. Вокруг была масса магазинчиков. Мы заходили в них, выходили. Я старался заметать следы. По ходу я изменил с помощью несложных корректирующих временных заклинаний причёску и цвет волос Марго. Теперь она стала тёмно-рыжей. Купленная по случаю лёгкая шаль, наброшенная затем на плечи, довершила превращение девушки в другого человека.

Настал мой черёд. Я изменил себе цвет глаз, сделав их серыми, затем мои волосы стали соломенного цвета. Я решил добавить себе небольшой шрам на щеке. Теперь люди, описывающие меня, будут помнить только эту деталь в моей внешности. По той же причине огненный цвет волос был выбран для Марго. Описания нашей внешности не должны были подходить к нашей нынешней, в то же время не стоило перегибать палку.

Марго следила за моими манипуляциями широко раскрытыми глазами. При всех чудесах, творящихся здесь, то что проворачивал я, мягко говоря, было не совсем обычным. Она хотела что-то сказать, потом передумала и поджала губы. Очень хорошо. Мне сейчас некогда было объясняться. Потом я сотру из её красивой головки ненужные мне образы, то же я сотворю и с её братьями.

Можно было бы просто оставить их здесь, жёстко обработав их мозги. После такой обработки выудить из них что-либо будет невозможно. Сам же я легко и не особенно напрягаясь потихоньку уйду. Нет. Я чувствовал ответственность за этих людей. Бросить их я не мог. Не сейчас.

Поплутав ещё немного, мы подошли к одному из многочисленных туристических бюро, специализирующихся на проведении различных туристических поездок с таинственным названием 'Пирамида'. Над входом возвышалась пирамида, служившая прекрасным ориентиром. У нас здесь перед бюро была назначена встреча с остальной частью нашей разношерстной компании. Нарисовались два брата-акробата.

Мадлен быстро рассказала им что случилось, сильно приукрашивая детали. Из её рассказа получалось, что злодеи хотели её продать в рабство на невольничьем рынке в Индии, но тут доблестный рыцарь в чёрном берете с белым страусовым пером на белом верблюде, размахивая здоровенным дамасским клинком, вынырнул из подворотни и разметал сотню негодяев.

Из всего рассказа была правдой только часть, касающаяся рабства. Я действительно насмотрелся на эти прелести за свою предыдущую службу и не хотел, чтобы кто-либо когда-нибудь испытывал все те ужасы, которые свалились на головы менее удачливых жертв.

Я уже начал утомляться россказнями Шахерезады. Впрочем, пока они занимались фольклором, я просмотрел туристические маршруты и наметил план отступления.

Наш путь лежал в Александрию, оттуда самолётом до Неаполя. Время у нас было, возможность тоже. Я приобрёл билеты на всю группу. До отъезда тургруппы оставалось пятнадцать минут.

Мы двинулись к небольшому судну, готовому выйти в море. Едва мы устроились на верхней палубе, судно отвалило от причала. Мы находились на несколько шагов впереди местной полиции.

К настоящему моменту кто-нибудь уже должен был обнаружить трупы и поднять тревогу. Теперь начнётся расследование. Всё зависит от того, кому дадут это дело. Надежда была на то, что детектив не придаст особого значения рядовому на вид двойному убийству и будет делать всё не торопясь. Но едва он задействует свой прибор, позволяющий просмотреть события на месте преступления, то наверняка поймёт, что дело нечисто из-за сильных помех, которые я поставил. Тогда пойдёт счёт на часы.

Я сидел в кресле и делал вид, что читаю газету, купленную ранее в порту. На самом деле я проверял информацию по текущему делу, настраиваясь то на одни, то на другие детали. Мои выводы о случайном стечении обстоятельств при похищении Марго оказались правильны. Я пошёл ещё дальше и проверял различные данные: эпизоды из биографий всех участников нашей компании. Всё было чисто. Я закрыл мой коммуникатор и немного успокоился.

Показалась Александрия. Мне теперь было не до красот города. Из порта мы направились прямиком в аэропорт. Купив билеты на самолёт до Неаполя, мы сидели в зале ожидания, ожидая рейса. Мне этот час показался одним из самых долгих за последнее время. Чтобы как-то занять себя, я снова изменил наши внешности, вернув их к первоначальному виду.

Наконец объявили посадку. Мы сели в самолёт. Я устроился рядом с Марго. Самолёт плавно поднялся в воздух, и мы заскользили по направлению к Неаполю.

Два часа спустя мы спускались по трапу в итальянском аэропорту. Был вечер. Мы устроились в ближайшем с аэропортом кафе, чтобы поужинать.

Мы договорились, что будем поддерживать связь. Семья Делакруа отправлялась в южную Францию попытаться начать новую жизнь. Обрабатывать их мозги я не стал. Опасность миновала, обо мне они ничего не знали. В будущем, если потребуется их помощь, лучше будет не начинать всё сначала по чистым мозгам.

Я же продолжал катиться своей дорогой.

После приключения в Египте и срочного перелёта в Италию, мне пришлось немного покататься по Сербии и Черногории, затем вновь навестить Вену, внося свою скромную лепту в разгоравшиеся скандалы и споры. Участие моё заключалось в том, что я подбрасывал анонимные письма в заинтересованные инстанции или передавал документы в издательства или полицию.

Делать это приходилось в разных городах, чтобы не наводить на след. Тем же занимались ещё пятеро офицеров нашей группы. Две недели таких деловых поездок прошли быстро, и теперь мой путь лежал в Баварию.

Я подъезжал к пограничному переходу между двумя государствами. Пограничный переход мало отличался от наших. Между Австрией и Германией существовала договорённость о безвизовом въезде, впрочем, как и со всеми остальными странами. Институт виз здесь отсутствовал уже давно. Едва зародившись, он быстро прекратил своё существование. На границе Австрии и Германии пограничники были, скорее, на всякий случай и для борьбы с контрабандой.

Передо мной замедлила свой ход машина, идущая в Германию. Стоящий на обочине пограничник в серо-зелёной форме просто махнул ей рукой, разрешая проезд. Я притормозил рядом с пограничником.

Молодой, около тридцати лет мужчина с потухшим скучающим взглядом светло-серых глаз вяло посмотрел в мою сторону и махнул рукой. По его поведению было заметно, что служба его не отличается обилием погонь, перестрелок и других приключений. Формальности были соблюдены, и я мог спокойно продолжать своё путешествие.

По дороге я остановился в небольшом аккуратном немецком городке Холцхаузен. Я припарковал машину у тротуара, свернул за угол и зашёл в небольшой, почти пустой ресторанчик 'Альпенхоф' пообедать. Меню не было вычурным, но пища была приготовлена хорошо. Большего я и не желал.

Дородная блондинка в тесном чёрном корсаже и белой блузке, подчёркивающей её, поражающие мужское воображение, формы обслуживала столики. Её приятная мягкая улыбка обещала невесть что моему воспалённому воображению. Хотелось сказать ей на ухо с придыханием: 'Я — человек, измученный 'Нарзаном' . . .'

Я оглянулся по сторонам. Рядом за столиком сидели двое средних лет мужчин, так же уставших от диеты с минеральной водой. Я внутренне усмехнулся. Мир, возможно, был другой, а вот люди — те же самые. Я оставил на столе достаточно денег, чтобы покрыть цену на обед и на поддержание здоровья и цветущего вида официантки.

Сев в машину, я продолжил путь к месту своего назначения. Немного отъехав от городка,