— Наверное, приглашения затерялись на почте, потому…
— Руби, я отдала их маме.
— Врешь!.. — выдохнула я. — Ты с ней сто лет не виделась.
— Неправда, — сказала она просто, словно я неправильно назвала время или сообщила что-то такое же малозначимое. — Я принесла их туда, где она тогда работала, и отдала ей лично в руки. Я хотела, чтобы ты приехала.
Машины проезжали мимо почтового ящика, и я знала, что любая из них может оказаться внедорожником Нейта и я должна буду уехать, но не могла пошевелиться. Я вжималась в стену у окна, как будто меня ударили под дых.
— Врешь, — повторила я. — Ты исчезла. Поступила в колледж и уехала. И больше мы о тебе не слышали.
Она опустила взгляд на юбку и прошептала:
— Это неправда.
— Правда. Я помню.
Мои слова прозвучали неубедительно даже для меня самой, и именно тогда, когда мне больше всего на свете хотелось верить в то, что я говорю.
— Если бы ты хотя бы попыталась связаться с нами…
— Кто тебе сказал, что не пыталась? Я потратила уйму времени, разыскивая вас…
Внезапно она замолчала. На половине фразы, даже дышать перестала. В наступившей тишине было слышно, как проезжают мимо машины: красный «БМВ», затем — голубой минивэн. Нормальные люди ехали по своим обычным делам.
— Погоди, — через пару секунд сказала Кора. — Ты ведь сама все знаешь, так? Не может быть, чтобы она…
— Мне нужно идти, — перебила я, но, повернув дверную ручку, услышала сзади шаги.
Сестра подошла ко мне.
— Руби, посмотри на меня, — велела она, но я молча изучала маленькую трещинку в двери, из которой тянуло холодным воздухом.
— Я искала тебя. Все время, пока училась в колледже, и после него… хотела вытащить тебя из того кошмара.
Машина Нейта притормозила у кромки тротуара. Вовремя, ничего не скажешь.
— Ты уехала в колледж и больше не возвращалась, — выпалила я, повернувшись к Коре. — Не звонила, не писала, не приезжала на каникулы…
— Ты и вправду так думаешь? — спросила она.
— Я знаю.
— Ты ошибаешься. Подумай хорошенько: все эти переезды, дома. Всякий раз новая школа. Смена мест работы, и ни на одном она не задерживалась надолго, вечно отключенный телефон, а если он и работал, то только когда ее не было дома. Тебя никогда не интересовало, почему она пишет выдуманные адреса в твоих школьных документах? Ты хотя бы представляешь, как трудно было тебя найти?
— Ты даже не пыталась! — крикнула я.
Мой голос, надтреснутый и дрожащий, поднялся ввысь, в огромное пространство над нами.
— Пыталась, — тихо сказала Кора. С улицы донесся автомобильный сигнал: похоже, Нейт терял терпение. — Много лет подряд. Даже после того, как она сказала, что это бесполезно, потому что ты просто не хочешь меня видеть. Даже когда ты не отвечала на мои письма и звонки…
В горле пересохло, я хотела сглотнуть, но не могла.
— Я приходила почти до самой свадьбы. Она клялась передать приглашение, чтобы ты решила, идти или нет. Я пригрозила, что обращусь в суд, потребую разрешения видеться с тобой, и она испугалась. Она
— Перестань!
—
Я почувствовала, как что-то подкатило к горлу, и с трудом сдержала то ли всхлип, то ли крик, рвущийся наружу. Глаза наполнились слезами, я плакала и ненавидела себя за слабость.
— Ты ничего не знаешь!
— Знаю. — Она говорила тихо и печально, как будто жалея меня, и это было самое унизительное. — В том-то и дело, что знаю.
Нейт просигналил еще раз, громче и настойчивее.
— Мне пора, — сказала я.
— Подожди, — воскликнула Кора. — Не уходи!
Но я уже выбежала на улицу, захлопнув за собой дверь. Мне не хотелось ни с кем разговаривать. Вообще ничего не хотелось. Только немного тишины и покоя, чтобы наедине с собой обдумать происшедшее. За долгие годы я привыкла, что в этом мире почти ничему нельзя верить, но история моей семьи всегда была простой и понятной. Теперь уверенность исчезла. Что делать, когда в твоей жизни есть всего два человека и никому из них ты не доверяешь полностью, но одному должна поверить? Дверь за моей спиной снова открылась.
— Руби! — позвала Кора. — Задержись на минутку! Мы не можем так все оставить!
Неправда. Нет ничего проще, чем оставить кого-то или что-то. Все остальное дается гораздо труднее.
Не успела я сесть в машину и пристегнуть ремень безопасности, как началось.
— Что это с тобой? Ты ужасно выглядишь.
Оставив реплику Жервеза без ответа, я уставилась прямо перед собой. Нейт бросил встревоженный взгляд в мою сторону, и я произнесла:
— Все в порядке, поехали!
Нейт на секунду задумался, затем нажал на газ, и мы тронулись с места.
Первые несколько кварталов я просто пыталась дышать. «Это неправда!» — твердила я себе, но перед мысленным взором вставали картины из прошлого: бесконечные переезды и новые школы, неверные сведения в бумагах — якобы из-за злобных квартирных хозяев или кредиторов. Отключенные телефоны, приглашение на выпускную церемонию Коры, которое, по словам мамы, прислали автоматически.
Я глотнула, не сводя глаз с автобуса, зад которого украшала реклама: «Все на фестиваль салатов!» Сузила поле зрения до этих четырех слов, видела только их, даже когда сзади послышалось громкое рыгание.
— Жервез!
Нейт нажал на кнопку стеклоподъемника и, когда окно открылось, сказал:
— О чем мы беседовали с твоей мамой целых полчаса?
— Не помню, — хихикая, ответил Жервез.
— Тогда я освежу твою память. Или ты сию же минуту прекращаешь рыгать, пускать газы и грубить, или…
— Или что?
Мы притормозили у светофора, и Нейт посмотрел на Жервеза, затем перегнулся назад между спинками кресел. Он был так близко от меня, что, несмотря на смятение, я почувствовала запах его джемпера с надписью «ПЛЫВИ!» — логотипом университетской сборной по плаванию, уловила аромат чистоты с легкой примесью хлора, так пахнет вода в бассейне.
— Или ты снова будешь ездить с Макклелланами.
Он говорил строго и серьезно, не в обычном своем дружеском тоне.
— Ни за что! — возмутился Жервез. — Макклелланы учатся в первом классе! И мне тогда придется
