касающихся веры, лишь бы это было в общении с Римским епископом» («Послание к Евтихию», 2). В одной из своих проповедей св. Лев I Великий, Папа Римский, пишет: «То будет продолжаться навсегда, что Христос заложил в лице блаженного Петра» («Sermo 3», 2). Вообще, «в писаниях и деяниях Льва I, – отмечает Владимир Соловьев, – перед нами уже не зачаток державного папства, а само это папство во всей широте его прав и задач. (…) Святой Лев утверждает, что власти престола апостола Петра вполне достаточно, чтобы разрешить какой-либо основной догматический вопрос» [17] .
На третьем заседании Ефесского Собора (431 г.) легат Папы Филипп заявил: «Никто не ставит под сомнение то, что для всех ясно: Святой Апостол Петр, предводитель и глава Апостолов, столп веры и основание Католической Церкви, принял ключи Царства из рук нашего Господа Иисуса Христа (…) и доныне и вовеки он (Петр) живет, председательствует и судит в лице своих преемников» [18] . В постановлениях Халкидонского Собора (451 г.) написано: «Желая прекратить всякие выдумки их (еретиков) против истины… Святой Вселенский Собор… присоединил, как и следует, и послание предстоятеля Великого Рима, блаженнейшего и святейшего архиепископа Льва, писанное к св. архиепископу Флавиану в разрушение Евтихиева зломыслия, согласное с исповеданием Петра и… для утверждения православных догматов» [19] .
Итак, Предание и учение Отцов свидетельствуют о том, что в лице апостола Петра Христос вручил первенство и его преемникам.
Первенство Римского Епископа
«Перенесение в Рим верховной церковной власти, установленной Христом в лице апостола Петра, есть очевидный факт, – пишет Соловьев. – Это факт, подтверждаемый церковным преданием и оправдываемый логикой вещей (…). Апостол Петр прибыл в Рим, избрал этот город местом постоянного пребывания своего и перед смертью сам назначил себе преемника. В дальнейшем мы видим, что папы избирались христианской общиной города Рима, пока не установился окончательно, действующий и доныне, способ избрания пап коллегией кардиналов (…). Мы имеем, начиная со II века, достоверные свидетельства, доказывающие, что римская Церковь уже в то время признавалась во всем христианском мире центром единства, а римский епископ постоянно пользовался верховным авторитетом, хотя формы, в которых этот верховный авторитет проявлялся, по необходимости менялись сообразно временам, становясь все более и более определенными и внушительными по мере того, как социальная структура Церкви все более и более усложнялась, дифференцировалась и развивалась» [20] .
Еще в начале II в. (около 115 г.) св. Игнатий, епископ Антиохийский, называет Римскую Церковь «председательствующей в Римской стране» и «предстоящей в любви» («Послание Римлянам», 1). Св. Ириней Лионский провозглашает Римскую Церковь «центром, масштабом истины христианской» («Adversus haereses» III, 3, 2–3). По мнению Иринея, римская община – это масштаб для всех других Церквей. Всякая истинная Церковь должна сообразовываться с римской общиной как в вере, так и в церковном устройстве. Ириней пишет: «… необходимо в этой Церкви, вследствие ее преимущественного значения, сходиться всей Церкви, т. е. всем верующим, ибо в этой Церкви сохраняется предание» (там же). Так же учит и св. Киприан, епископ Карфагенский, называя Римскую Церковь «matrix et radix ecclesiae catholicae» (матерью и корнем Католической Церкви) («Ep.», 48, 3). Киприан называет Римскую Церковь «locus Petri» (местом Петра) («Ep.», 55, 8), «cathedra Petri» (кафедрой Петра) и «ecclesia principalis, unde unitas sacerdotalis exorta est» (главной Церковью и началом единства между епископами) («Ep.», 59, 14).
«Только в общении с Римом возможно существование отдельной истинной христианской общины, – пишет историк Михаил Поснов. – И это не есть личное воззрение св. Иринея и Киприана, напротив, это есть убеждение всей древней Церкви» [21] .
С самого начала христианства Римский епископ занимается делами Вселенской Церкви. «Он считал себя призванным заботиться “о мире всего мира и благосостоянии св. Божиих Церквей”. Еще в конце I в., в лице Климента (90–99), римская община желает подавить иерархические волнения и нестроения в Коринфской Церкви и водворить в ней мир. То же делает позже и другой Римский епископ Сотир (166–174), увещевая к согласной жизни чуждую ему общину. Папа Виктор I (189–199) добивается у императора Коммода освобождения христиан, работавших в качестве рабов в мучительных условиях, в рудниках Сардинии. Этот же папа заботится о единстве христианских обычаев “во всем христианском мире”, по поводу праздника Пасхи. Папа Стефан (254–257) стремится выработать правильный взгляд на крещение еретиков, опять “во всей христианской Церкви”. Папа Дионисий (258–268) был встревожен жалобами на мнимое неправославие архиепископа Дионисия Александрийского. Через Римский Собор и свое частное письмо к нему, он старается наставить его на истинный путь. Вот немногие факты из влиятельной деятельности Римского епископа в течение первых трех веков. Но что подобных фактов могло быть и в десятки раз больше, это доказывается отношением к Римской общине со стороны других Церквей и отдельных иерархов за данное и последующее время (…). В деле хранения истинного учения Римская Церковь пользовалась непререкаемым авторитетом (…). Сюда направляются с Востока представители истины церковной, чтобы поразить врагов там, где они ищут опоры, и проповедовать христианское учение в центре тогдашнего мира». [22]
В IV–IX вв., во времена Вселенских Соборов, Римские папы, не принимая постоянного активного участия в догматических спорах, которые велись на Востоке, тем не менее напряженно следили за ними и никогда не упускали случая вовремя высказать ясные, определенные мысли, иногда разраставшиеся до целых трактатов, или подсказать удачные выражения, обороты речи, которые могли разоблачить спекуляции еретических мировоззрений. «Папы не упускали ни одного случая, – пишет М. Поснов, – чтобы сказать свое авторитетное, или даже властное слово, заступиться за обиженных, позвав к себе на суд обидчиков, или заочно произвести свой суд» [23] .
«Канонический авторитет Папы над Востоком стоял твердо, – продолжает Поснов, – и вполне оправдывался им, его энергичной деятельностью и заступничеством за гонимых православных, всегда находивших у него приют» [24] .
«Известно, что Вселенские Соборы черпали материал для своих рассуждений, формулированных решений у различных отцов и учителей Церкви. Кроме того, история Вселенских Соборов фактами доказывает, что между этими материалами для соборных постановлений – данные, полученные от Римского Папы, в действительности, играли первую роль» [25] .
Папа сам писал догматические послания для Соборов и посылал легатов. На Никейском Соборе (325 г.) было всего 6–7 представителей Запада; тем не менее их существенное влияние на формулировку Никейского вероопределения не подлежит сомнению. Самые сильные выражения символа веры, ниспровергавшие арианство, подсказаны епископом Осием через императора Константина. Что именно Осий Кордубский (из Испании) имел в данном деле решающее значение, – это видно из слов св. Афанасия Великого, говорившего: «Осий изложил в Никее веру». На Ефесском Соборе (431 г.) ересь несторианства была осуждена на основании послания Папы Целестина к Кириллу Александрийскому. На Халкидонском Соборе (451 г.) послание Папы Льва I к архиепископу Константинопольскому Флавиану и его фундаментальное значение для определения Халкидонского Собора стали общепризнанными. На вопрос «Кому следуете: св. Льву или Диоскору?» епископы единодушно ответили: «Как Лев, так веруем», – и приняли догматическое изложение святого Папы Льва I о двуединой природе Христа.
В заключение приводим слова Соловьева: «Как член истинной и досточтимой православной восточной или греко- российской Церкви (…) я признаю верховным судьей в деле религии того, кого признали таковым святой Ириней, святой Дионисий Великий, святой Афанасий Великий, святой Иоанн Златоуст, святой Кирилл, святой Флавиан, блаженный Феодорит, святой Максим Исповедник, святой Феодор Студит, святой Игнатий и т. д., – а именно апостола Петра, живущего в своих преемниках и не напрасно слышавшего слова Господа: Ты Петр, и на этом камне Я создам Церковь Мою. – Утверди братьев твоих. – Паси овец Моих, паси агнцев Моих» [26] .
Определение церковной власти Папы
Господь поставил одного Симона (Петра) как скалу и ключаря Церкви и сделал его Пастырем всего Своего стада. Поэтому Папа Римский обладает
Он обладает полной властью: Папа может решить любую задачу, относящуюся к церковной юрисдикции. Предметом этой власти являются как вера и обычаи, так и дисциплина и управление Церковью.
Он обладает верховной властью: Его власть превосходит не только власть отдельного епископа, но и власть всех епископов вместе взятых. Поэтому Собор епископов не выше Папы. «Святой Петр и прочие апостолы составляют одну апостольскую Коллегию, – гласит II Ватиканский Собор… – Коллегия, или состав, епископов обладает властью лишь совместно с Римским Понтификом, преемником Петра. (…) Чин же епископов (…) – со своим Главой, Римским Понтификом, и никогда без этого Главы, также является субъектом верховной и полной власти во всей Церкви, однако эта власть не может осуществляться без согласия Римского Понтифика (…). Вселенский Собор имеет место лишь в том случае, если он утвержден или, по крайней мере, принят как таковой преемником Петра». [27]
«Не толпа верующих, – пишет Соловьев, – не апостольский собор, а Симон бар-Иона один ответил
