Это был Карлайль.

— Я вижу, что вы еще не перестали трусить, Ричард? — произнес Арчибальд, пожимая ему руку. — Вы даже сменили костюм!

— Да, я побоялся прийти сюда в прежнем платье… Я узнал от сестры, что Левисон и этот негодяй Торн — одно и то же лицо…

— Это правда, Ричард. По крайней мере, так уверяют. Но все-таки вам необходимо самому взглянуть на этого Левисона. Нужно придумать какое-нибудь средство; например, вы можете бродить неподалеку от гостиницы «Ворон», лучше всего вечером, и наверняка с ним встретитесь, так как он беспрестанно туда ходит.

— Я боюсь возбудить любопытство — в Вест-Линне мало моряков.

— Вас даже не заметят; у нас здесь есть русский медведь.

— Русский медведь! — повторил Ричард.

— Отуэй Бетель вернулся к нам, одетый в медвежью шкуру, — вот почему он носит такое прозвище. Удастся ли нам доказать его участие в убийстве? — прошептал Карлайль.

Ричард покачал головой.

— Не знаю, я всегда сомневался в этом. Но если я признаю в Левисоне Торна… то как мы поступим? Кто начнет нападение?

— Конечно же, вы сами, Ричард.

— Я? Вы желаете, чтобы я действовал сам?

— Разумеется! Кому же вы хотите передать это дело?

— Вам, мистер Карлайль.

— Я не могу действовать против Левисона!

— Отбросьте свою щепетильность, мистер Карлайль. На вашем месте всякий муж не задумываясь воспользовался бы этим случаем, чтобы отомстить!

— Я без колебаний стал бы преследовать убийцу Галлиджона, но этот человек похитил у меня жену. О, сколько раз я побеждал в себе злобу, чтобы не всадить ему пулю в лоб!..

— И зря не всадили — он этого стоит!

— Нет, я предоставляю месть его собственной совести.

— В таком случае, — проговорил Ричард с мрачным видом, — мне придется отказаться от надежды быть оправданным. Что я могу сделать? Я только наврежу себе еще больше!

— Действовать ради самого себя — не значит вредить себе. Вам необходимо пробыть здесь еще несколько дней.

— Я не осмелюсь это сделать, — заметил испуганный Ричард.

— Послушайте, Ричард, постарайтесь прогнать эту бессмысленную робость, или вы никогда не освободитесь от тяжкого обвинения. Подумайте, что от этого зависит не только ваше счастье, но и счастье вашей матери, скажу больше: жизнь вашей матери! Вы говорили, что в нескольких милях отсюда можете найти безопасный приют; так воспользуйтесь им, Ричард. Я придумал для вас маленький план. Обратитесь к адвокатам Беллу и Тредмену и поручите им защищать вас.

— Почему бы вам не посоветовать мне отправиться прямо в полицию?

— Вы не понимаете меня, Ричард. Я не говорю, чтобы вы шли прямо в контору Белла и Тредмена, как это сделал бы всякий другой клиент. Вот что я вам посоветую: постарайтесь расположить к себе мистера Белла, он всегда был о вас хорошего мнения. Расскажите ему все откровенно, ему одному. Если вы убедите его в вашей невиновности и фактами докажете виновность другого, он возьмется за ваше дело. Тредмен может пока ничего не знать об этом.

— Да, если Белл даст мне слово, я могу на него рассчитывать; но как устроить, чтобы он взялся за мое дело?

— Я избавлю вас от этого труда. А вы, дорогой Ричард, отправляйтесь в известное вам безопасное место и оставайтесь там до понедельника. В понедельник в сумерках приходите сюда. Тем временем я увижусь с Беллом. Но, разумеется, прежде чем обратиться к нему, мне необходимо узнать от вас: правда ли, что Торн и Левисон — одно и то же лицо.

— Я сейчас же побегу к гостинице «Ворон»! — воскликнул Ричард.

Через некоторое время он уже стоял перед гостиницей. Едва он дошел до нее, как увидел двух джентльменов, под руку спускавшихся по ступеням парадного крыльца. Рядом с гостиницей постоянно толпился народ. Надвинув шляпу на глаза, Ричард присоединился к зевакам.

Увидев выходивших господ, толпа оживилась, и послышались крики: «Да здравствует Левисон!» Один из джентльменов был Торн, другого Ричард видел в Лондоне вместе с Торном. На этого господина ему и указывали раньше, его-то он и принял за сэра Фрэнсиса Левисона.

— Который из двух Левисон? — спросил он у своего соседа.

— Неужели вы не знаете? Тот, который держит шляпу в руках и раскланивается с нами.

Это был тот самый Торн, которого Ричард никогда и нигде не забывал.

— А как зовут его товарища? — спросил Ричард.

— Дрейк. Он приехал из Лондона.

Получив эти сведения, Ричард немедленно вернулся в Ист-Линн, чтобы сообщить о них Карлайлю. В понедельник утром Карлайль отправился к Беллу.

Мистер Белл завтракал, когда доложили о приходе Карлайля.

— Ах, это вы, мистер Карлайль! Вот ранний гость!

— Пожалуйста, не беспокойтесь, не звоните, я завтракал. Я пришел к вам поговорить о деле; но прежде чем я начну говорить, дайте мне слово, что если вы откажетесь принять мое предложение, то сохраните нашу беседу в тайне.

— Разумеется, я даю вам слово.

— Я хочу поговорить с вами о деле Галлиджона. Об убийстве… вы помните?

— Но это старая история, мертвое дело, давно погребенное!

— Не совсем. Есть некоторые обстоятельства, которые подтверждают невиновность Ричарда Гэра и доказывают, что убийство совершено другим.

— Его соучастником? — перебил Белл.

— Нет, Ричард здесь ни при чем. Он может быть оправдан.

— В таком случае кто же совершил преступление?

— Ричард обвиняет некоего Торна. Много лет назад — десять по меньшей мере — явиделся с Ричардом, и он сообщил мне факты, которые вполне его оправдывают. С тех пор я совершенно убедился в его невиновности. Я давно взялся бы за это дело, если бы только мне удалось арестовать этого Торна, но я никак не мог отыскать его; даже само это имя — не настоящее! А теперь он здесь, в Вест-Линне. Я всегда желал вступиться за Ричарда, как только выдастся удобный случай; теперь этот случай представился, но одно обстоятельство помешало мне действовать.

— Какого рода обстоятельство?

— Вот почему я и обратился к вам, — продолжал Карлайль, не отвечая на вопрос. — Я говорю с вами от лица Ричарда. Я недавно беседовал с ним. Я объяснил ему причины, мешающие мне действовать, и посоветовал ему обратиться к вам. Согласитесь ли вы повидаться с Ричардом и поговорить с ним? Обещаете ли вы сохранить это свидание в тайне, если даже не возьметесь за дело?

— Обещаю; я не имею ни малейшего желания вредить Ричарду; пусть он убедит меня в своей невиновности, и я приложу все усилия, чтобы спасти его. Но скажите, пожалуйста, что же мешает вам самому взяться за его дело?

— Я не могу преследовать того человека, которого он обвиняет.

Слова эти только возбудили любопытство мистера Белла.

— Мистер Карлайль, я не могу догадаться, кто этот обвиняемый!

— Вы догадаетесь, когда поговорите с Ричардом.

— Неужели он обвиняет своего отца?

— Ваши догадки ни к чему не приведут, мистер Белл.

— Ну да! Вы правы… Не может быть, чтобы сын обвинял отца! А между тем кого еще вы стали бы щадить? Я просто теряюсь…