Скорее первое. Уж очень все по фигуре.
И простота эта, как не преминула бы отметить Ирина, не такая уж простая. И совсем не дешевая. Джемпер небось тончайшей кашмирской шерсти, легкой, теплой и мягкой, как шелк…
Алена медленно провела ладонью по его плечу. Ну точно как шелк… А под шелком выпуклость упругого бицепса. В кончиках пальцев закололи крошечные иголочки, и моментально пересохло во рту. Девушка попыталась отдернуть руку, но Александр перехватил ее, легонько сжал и поднес к губам.
Зашипела и принялась плеваться во все стороны раскаленным соусом сковородка с креветками.
Остановившиеся на один волшебный миг вселенские часы снова пошли.
Редко, ах как редко бывают в жизни такие мгновения! Взглядом, прикосновением, дыханием сказать самое важное и… увидеть, вдохнуть, почувствовать ответ.
А потом затаивший дыхание мир снова начинает течь вокруг тебя, играть, веселиться, шутить, а при случае и кидаться различными предметами.
Алена потерла ужаленную маслом руку.
Александр поднял лопаточку и, швырнув ее в мойку, принялся с грохотом выдвигать и задвигать ящики в поисках новой.
– Ведь была же еще одна, – бормотал он, – куда я ее…
Алена глубоко втянула острый дразнящий запах:
– Саша, да ничего и не подгорело! Давай уже есть, а! Очень хочется!
Креветки оказались изумительными. Впрочем, Алене в ее нынешнем состоянии что угодно показалось бы изумительным – из его-то рук. Александр же был серьезен и, пробуя соус, морщился.
– Твоя охота в лесу была успешной… – Алена хотела его отвлечь. – Я никогда не видела таких крупных и красивых креветок!
– Надо было положить меньше базилика, – отозвался Александр, – непозволительная ошибка. А, креветки… Креветки я нашел в холодильнике…
– А я как раз очень люблю базилик! И, по-моему, все просто замечательно! Как в новогодней сказке!
Он поднял на нее просветлевшие глаза:
– Это ты замечательная… Моя Снегурочка!
Алена, счастливая и смущенная первым услышанным от него комплиментом, нехитрым, но произнесенным с большим чувством, залилась краской.
Кроме креветок, было еще вино – легкое, золотисто-солнечное, с привкусом дыни и абрикосов. Его Алена, помня вчерашний вечер, пила с большой осторожностью. Были хрустящие, прозрачные, тающие на языке пшеничные хлебцы с тмином и кунжутом. И был десерт – нечто воздушное из лесных ягод со взбитыми сливками. То ли ягоды просто ждали их прихода в том же холодильнике, что и креветки, и сливки, и вино, то ли Александр договорился с Дедом Морозом и тот на полчаса впустил в лес знойный июль – Алена с легкостью поверила бы как в первое, так и во второе. А потом Александр сварил в настоящей медной турке кофе. В точности такой, как она любила.
И почему говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, думала разнежившаяся Алена. К сердцу женщины – ничуть не меньше. Да за такой обед не то что сластена и лакомка Наталья, а любая женщина преисполнилась бы восторженной и пылкой нежности. Тем более когда обед приготовлен такими изящными, но сильными руками с длинными музыкальными пальцами. На которых к тому же нет обручального кольца. И нет никакого следа от обручального кольца, в принципе носимого, но поспешно сдернутого в нужный момент.
– За тебя, Саша! – Алена подняла бокал и увидела, что вино окрасилось в розовый цвет. Это заходящее за лес солнце посылало им последний теплый луч. Вокруг дома сгустились синие зимние сумерки.
– За тебя, Аленушка! И за нас!
От этих слов Алене в ее легком платьице стало жарко. Столько лет ждала счастья, и вот оно, рядом, улыбается светло, плещет прямо в сердце ласковой волной взгляда… Неужели это все происходит с ней? Наяву, на самом деле? Да полно, может ли это быть?
И чтобы потянуть время, чтобы продлить ожидание счастья, не менее сладостное, чем само свершение, чтобы перевести дух и хоть немного успокоиться перед грядущей, небывалой еще в Алениной жизни радостью, она сказала:
– Уже вечереет. Как же мы будем возвращаться – по лесу, в темноте?
– А зачем нам возвращаться? – просто спросил он.
Счастье было совсем рядом. Оно придвинулось вплотную. Оно не желало больше ждать.
Алена по жизни была немного трусиха.
Кроме нескольких, очень редких, моментов, когда в ней, наоборот, просыпалась безумная отвага. Моментов, о которых она вспоминала потом с искренним удивлением и некоторым стыдом.
Сейчас отвага не проснулась.
Трусость-стыдливость в сочетании с бог знает еще какими чувствами боролись в ней с любовью- желанием-влечением.
А между сражающимися сторонами находился ум, ее довольно-таки острый, тренированный высшим техническим образованием ум, который пытался найти компромиссное решение.
И нашел.
– Мне не хотелось бы, чтобы
Но, говоря так, она обеими руками (руки не слушались ума, действовали совершенно самостоятельно) крепко обхватила его шею.
– А это не чужая крыша, – тихо, как и она, произнес он, – и не чужая постель. Это…
Но тут звук, уже минут пять доносившийся с улицы, звук, на который они не обращали никакого внимания, просто не слышали его, стал настолько громким и пронзительным, что смог наконец пробиться сквозь окутавший их золотой и розовый туман…
…гудки автомобиля, сопровождаемые отчаянным миганием фар на тот, видимо, случай, если в доме все внезапно оглохли, но еще не ослепли.
– Кто посмел… – пробормотал Александр, полыхнув в сторону окна серым, мгновенно оледеневшим взглядом.
Алена была бережно, словно хрустальная ваза, поставлена на ноги. После чего, не сказав ни слова и не обернувшись, он быстро вышел на улицу.
Алена тут же бросилась к окну и, щурясь, жалея, что не взяла с собой очки, прижалась носом к стеклу.
Это был Игорь. Опасаясь застрять на нерасчищенной проселочной дороге, он приехал на служебном джипе «Чероки» и остановился у ажурных ворот. Он бы и внутрь заехал, учитывая форс-мажорные обстоятельства, но, к сожалению, не знал кода.
Последние пять минут в дополнение к звуковым и световым сигналам он отчаянно размахивал руками. Одного взгляда на лицо шефа было достаточно, чтобы Игорь на всякий случай отбежал за капот.
– Александр Васильевич, в отель приехала ваша жена! – крикнул он оттуда. Шеф непроизвольно оглянулся на дом.
– Потише ори, – сурово остановил он Игоря, открывая ворота. – А что, по телефону позвонить было нельзя?
– Так вы же отключили мобильник!
– А, ну да, верно… – Шеф немного остыл. – А ты точно знаешь?
– Еще бы, я сам вез ее из аэропорта! Ираида Глебовна послала! Еще велела никому не говорить о ее приезде! Впрочем, она же и шепнула мне, что вы ушли на лыжах с девушкой и не вернулись… Вот я и подумал, что вы здесь!
– Какой догадливый… А может, и к лучшему, что Тамара приехала именно сейчас, – неожиданно заявил Александр. – Давай подъезжай к крыльцу. Отвезешь меня в отель. Отвезешь нас… И выключи наконец эту иллюминацию!
