- Тебе чего, делать нечего? Или жить надоело?

       - Мы просто подумали, что раз пришлось бы все это отдать тем людям, то лучше... мы поделимся едой с вами...

       - Чего ты несешь? - Я знаю, что перестаю быть похожим на добрячка-волшебника, но ничего поделать не могу. - Ты думаешь, что если б я хотел делиться с вами, спрашивал бы разрешения? У тебя ствол-то хоть есть? - обращаюсь к парню. - Нож? Гвоздь? С чем ты ходишь? Вы похожи на парочку заблудившихся туристов. Следующая встреча с 'догами' может стать для вас последней. Об этом лучше думай.

       Я поворачиваюсь, чтобы идти. Дорожная сумка с канистрой меня заботят больше. Мне просто начинает казаться, что я никогда не донесу их до дома. Ну вот не донесу. Сейчас обязательно произойдет что-то еще на этом говеном последнем отрезке пути.

       - Мы просто хотели отблагодарить, - робко проговорил парень за спиной. - Если чего не так, простите...

       Нет, ну не понимает он человеческого языка, а?

       Я резко разворачиваюсь, сгребаю пухлый воротник его 'коламбии' в кулак, наклоняю к себе. При этом ствол висящего у меня на шее калаша назидательно упирается уму в шею.

       - Слушай сюда, дохлый. Мне все равно, что ты там хотел, ясно? Меня не заботит ни твоя жизнь, ни ее. Хочешь бесплатный совет? Забудь, на хрен, за слова 'отблагодарить' и 'пожалуйста'. Они ни хера уже не значат. Запомни простые понятия. Чувствуешь, что должен - просто отдавай; чувствуешь, что принадлежит тебе - забирай. Есть другие претенденты - убирай. Нужно что-нибудь - плати, но только не говори этого гребаного 'пожалуйста'. Если кому понадобится тебя убить - убьет, хоть ты произнеси его тысячу раз. Усек?

       Парень энергично заклевал головой.

       - А коль так уж сильно хочешь отблагодарить - ладно. Пускай твоя девка у меня отсосет. Ну как, идет? - выждал короткую паузу. - Так я и думал. Валите отсюда на хер.

       Отступаю задним ходом, не спуская с них глаз. Затем подбираю свою ношу (руки как раз немного отошли) и тащусь дальше на свою Первомайка-стрит. Сигнальная лампа в мозгу не приветствовала такой самонадеянности как поворачиваться к кому-то спиной, но я знал - ложная тревога. От этих ждать западляны стоило не больше, чем от двух оставленных посредь улицы пекинесов.

       Когда я свернул на свою улицу, мне казалось, что я как тот космический рейнджер, который преодолел три галактики чтоб увидеть в иллюминаторе родную планету. В большинстве домов здесь пусто, а те, кто заняли соседские избы, меня знают. Не позарятся, можно расслабиться.

       Сосед дядя Коля, бывший моряк, на Северном флоте тридцать лет ходил в помощниках капитана эсминца, курил на пороге занятой им хибары. Он всегда курил, стоя в одной тельняшке. Толстый дядька, крепкий, пышные усы вокруг рта в форме подковы, руки в плечах громадные, мясистые. Мороз до тридцати, говаривал, не замечал. Классно ему.

       - Здорово, Глеб, - приветственно кивнул он, подойдя к ограде. - Ну что, взял чего?

       - Здоров, дядь Коль, - говорю, закрыв за собой калитку. - Забрал. Бензы отлить?

       - Не, есть еще. Батарейки, зараза, кончаются быстро. Не нарыскал?

       - С батарейками туго. А у нас тут как, тихо все?

       - Да куда там тихо, - устало ответил, затянулся. - Шныряют целый день, во все дворы заглядывают. 'Доги'-уеги, всякой масти шатаются. Нужно искать другую точку, - говорит, качая головой. - Первомайская слишком обитаема. На днях с Нинкой переберемся где потише.

       - Ясно. А 'доги' чего, опять опись делают?

       - Кто ж их знает, чего им не уймется? Пришли, посмотрели, за оружие поспрошали, кто живет где по соседям, и ушли. Зато шпану еле согнал с порога. Берут количеством, понимаешь? У самих рогатки, а на стволы лезут, ни хрена не боятся. Ей Богу, в следующий раз вмажу кому-то промеж бровей и не посмотрю, что малолетка.

       Я хотел было сказать, что уже давно не обращаю внимания на этот момент, но не хотелось лишний раз придавать своей мрачной тирании еще более черного оттенка. Не все могут пережить смерть ребенка, даже чужого.

       - Хы, Глеб, к тебе, похоже, гости...

       И чего меня в мороз кинуло? Нет, не такой, когда понимаешь, что тебе сзади ствол в затылок направляют. Другой какой-то, пацанячий еще что ли, пережитый в далекой юности и уже хорошенько было забытый. Я еще не повернулся, а уже знал, кого там увижу.

       По ту сторону калитки стояла девушка, и десять из десяти, что я знаю, кто она.

       Что ты здесь делаешь? Зачем пришла? Как нашла меня? - все эти вопросы нагромоздились на краю моего разговорного органа, но так и не были озвучены из-за предварительного статуса на них: 'дурацкие'. Это все были глупые вопросы не ожидавшего, что ему пофартит снять клевую чиксу, ботана. А мне отчего-то совсем не хотелось казаться таким. Особенно после того, как обучал уму-разуму ее парня и казался в его глазах круче Стивена Сигала.

       - Он мой брат... - сказала она, будто прочитав мои мысли.

       Я открыл калитку и впустил ее в дом. Внутри было чертовски холодно. Все замерзло: вода, еда, кровать. Девушка была холодна. Я был холоден. У нее во рту было непривычно холодно. Но разрази меня гром, если когда-нибудь еще в моей жизни под утро в комнате было так жарко как сегодня.

              Нас накрыли.

       Выбрали, в общем-то идеальный момент, молодчаги. Мы с Руно как раз стволы опустили и друг на друга втыкали, будто бы сто лет не виделись. Прикрывали взгляды полупрозрачной пленкой скепсиса - будто бы решая, можно ли друг другу верить, - но на самом деле оценивали (угадывали в темноте) насколько каждый из нас симпатичен. И пусть она не спорит, я достаточно хорошо знаю женщин. Первое, что они учитывают при контакте с самцом, это есть ли в нем хоть капля брутальной сексуальности и насколько он в целом 'ничего'. Ну а что думал я, давно не бывший с женщиной, наверное и так понятно.

       Потому я особо и дернуться не успел, когда через черный выход в банк, как спущенные с цепей питбули, ворвались трое. Оружие у плеча на девяносто градусов, фонари с-под муфты стволов бьют яркими, слепящими лучами, движения точные, умелые. Работают слаженно: один остается на прикрытии у входа, идет замыкающим, первый держит на прицеле того, кто к нему лицом - Руно, второй - меня. Никакой излишней тупотни, не размахивают стволами, не подставляют друг другу под прицелы спины.

       - Стоять! Не дергаться! Руки бросил! Ствол на землю!

       Голос выставленный. Дай угадаю, 'доги'? Причем, не изподворотное рванье, которое им на службу поступило (Гремучего банды вроде), а реальные вояки. Или у каталовских, может, заимелись спецы по вооруженному разбою? При любом раскладе, не юли, Салман, делай чего говорят, быть может дешевле обойдется.

       - Чего стоим?! Рылом в пол, сказал! - рявкнул второй, и тут же последовал удар в спину, стегнули словно плетью по ногам.

       Шов дал о себе знать, полыхнуло в боку, мать родная. Но мозг (надо сей запчасти все-таки отдать должное) быстро переключил внимание на более приоритетные вопросы. Боль подождет, если есть шанс схлопотать пулю в затылок, верно?

       - Приглашения ждешь?! Упор, ля, лежа, сказал! - А это уже не ко мне, зато есть возможность сблизиться. Руно ложится рядом, лицом к лицу. Да, все-таки симпатичная кошечка, хоть и сразу заметно, что не ручная-домашняя. Коготки, небось, наостренные, и в глазах ни намека на страх, растерянность или