хотелось. Может, стоит подстегнуть этот процесс? – спросил президент, но Мартинс не поддержал эту идею. 

 - Еще не время, господин президент. Согласно расчетам моих специалистов, у японцев ещё есть небольшой жирок от британских военных займов, что не делает их сговорчивее на переговорах с нашими банкирами в вопросах процентной ставки. Японцы просят предоставить кредиты под 6% годовых, но «Кун и Лееб» согласны только на 8%. Конечно, они могут обратиться за новым займом к британцам, но они вряд ли согласятся вновь дать в долг под 6 %. Максимум, на что может рассчитывать Токио получить от Сити, это заем на 9-8,5% годовых.

 - Значит, ещё не время – с вздохом произнес Рузвельт, глядя на блюдце с заветным лакомством. – Значит, подождем пока японцы, не опустошат свои резервы досуха и станут более сговорчивыми для получения наших кредитов. Когда это может наступить, Билл?

 - Скорее всего, к сентябрю-октябрю мистер президент, если только к этому времени не падет Порт-Артур – осторожно высказал свое предположение Мартинс.

 - Вы, верно, сказали Билл, если только не падет Порт-Артур, чего я вполне не исключаю. По отзывам наших дипломатов из Чифу, они не очень высокого мнения о воинских способностях начальника русской крепости генерала Стесселя. Если их оценка верна, то армия генералу Оку имеет неплохие шансы повторить успех предыдущей войны и быстро захватить Порт-Артур стремительным ударом с суши. В таком случае нынешняя победа адмирала Макарова окажется пирровой победой и русскому флоту, придется уносить ноги из Желтого моря под угрозой своего полного уничтожения – сказал президент, подходя к большому глобусу, стоящему в Овальном кабинете с момента начала русско-японской войны.

 - Будем, надеется, что русские все же сумеют продержаться в Артуре хотя бы до конца этого года и победа над ними японцев не будет столь легкой и быстрой как над китайцами. В противном случае наши кредиты им будут не нужны – молвил советник.

 - Да, быстрая победа Токио не выгодна нам в отличие от наших «заклятых друзей» англичан, которые пошли на столь большие расходы, чтобы подложить свинью не только русским, но и нам, американцам.

  От этих слов Мартинс удивленно вскинул брови, и Рузвельт охотно разъяснил ему свою мысль.

 - Англичане всегда действовали с дальним прицелом и вооружили японцев не только для очередного кровопускания русскому медведю, но и для дальнейшего противодействия нашим интересам в Китае. Задумка блестящая, но мистера Джо Буля как всегда подводит жадность. Дав дешевые кредиты на постройку нового флота и перевооружение армии, втянув Японию в войну, они начинают скупиться на нужды своих подопечных, посчитав, что дело сделано. А дядя Сэм на этом сыграет. Думаю, для англичан будет неприятным сюрпризом, известие, о том, что взращенный ими монстр смотрит в другую сторону. 

  Рузвельт шаловливо крутанул глобус и вернулся к столу, за которым продолжал сидеть Билл Мартинс.

 - Значит, нам ещё рано перекупать японцев льготными кредитами. Хорошо подождем. А как чувствует себя господин Витте? Разве ему деньги нужны?

 - Да, русскому министру нужны деньги, но скоре всего он обратиться за помощью к французам или на худой конец к немцам – убежденным тоном заявил советник.

 - Жаль, очень жаль, что русская сторона не спешит обогатить нашу родину своим золотом. А оно нам очень пригодиться, для постройки своего, большого американского флота. С помощью его пушек мы сможем обеспечить незыблемость своих позиций в Китае и уменьшим влияние своих конкурентов. Японии, России, Франции и Англии придется уменьшить свои аппетиты на этот кусок мирового пирога. Создав флот своей мечты, мы придадим американскому флагу значимость мировой державы, решительно отойдя от позиции изоляционизма «доктрины Монро»  –  высокопарно произнес Рузвельт и решительным движением отправил в рот аппетитное лакомство. 

  Получив возможность поправить пошатнувшийся статус империи среди мировых держав, государь поспешил пролить на артурскую эскадру щедрый дождь боевых наград. Главные герои баталии капитаны Иванов-6 и Эссен, были награждены георгиевскими крестами 4 степени и одновременно были произведены в капитаны первого ранга. Командирам других броненосцев и крейсеров, принимавших участие в бою, царь пожаловал владимирские кресты 3 степени с мечами.

  Сам вице-адмирал Макаров получил от императора георгиевский крест 3 степени. Награда для флотоводца сумевшего восстановить былую силу эскадры была вполне заслуженной, но это известие вызвало насмешки среди моряков Артура.

 - Слыханное ли дело, господа? Оказывается два броненосца по своей значимости, равны четырем пароходам – говорили они, намекая, что аналогичная награда была дарована царем Алексееву за отбитие атаки японских брандеров.

 - Да, неладное, что-то твориться в датском королевстве. За своей наградой «Борода» в море ходил под вражеские снаряды, а наместник наблюдал за боем с задней линии обороны, куда даже пули с пулеметов брандеров не долетали – соглашались с ними артиллеристы береговых батарей, бывшие живыми свидетелями «подвига» наместника.

  Когда до адмирала дошли известия об этих разговорах, он относился к ним совершенно спокойно.

 - Государю виднее, кого и как награждать. Что же касается меня, то я считаю эту награду авансом, который постараюсь все непременно отработать, так как ничего геройского в этом бою не совершил. Матросы и офицеры, вот истинные герои этого сражения. Исключительно благодаря их усердию и мужеству была одержана эта победа – говорил Макаров и, не откладывая дела в долгий ящик, приступил к награждению моряков. Затребовав с капитанов кораблей списки отличившихся членов команды, адмирал уже на другой день объехал корабли и произвел награждение матросов и офицеров георгиевскими медалями и Анненскими крестами.

  В числе награжденных императором лиц, как не странно, оказался и сидящий в Мукдене Алексеев. «За умелую подготовку и руководство эскадрой» - царь наградил удравшего из осажденной крепости родственника орденом Станислава 2 степени, чему тот был несказанно рад.

  На этом радостном фоне высадка японской армии под Кинчжоу уже не казалось такой трагической вестью. После удачи на море всем казалось, что блокада Артура это временное явление и генерал Куропаткин обязательно разгромит врага в самое ближайшее время.

  Так считали высокие чины в столице, так считали штабные деятели в Мукдене. Этого же взгляда придерживался и генерал Стессель, отправивший под Кинчжоу одну стрелковую дивизию под командованием генерал-майора Фока, что вызвало энергичный протест со стороны Макарова.   

  Уже на следующий день после получения от полковника Третьякова сообщения о появлении японцев у Кинчжоу, на заседании военного совета адмирал с удивлением спросил Стесселя, почему так мало войск задействовано для обороны перешейка. 

  Ничуть не смутившись подобного вопроса, генерал бодро отрапортовал, что главная задача войск отправленных под Кинчжоу заключается во временном сдерживании японцев.

 - Что значит временное сдерживание противника? Разве под Кинчжоу нет наших оборонительных укреплений? Ведь это очень удобное место для обороны от превосходящих сил противника. Единственно уязвимое место этих позиций побережье моря, но насколько я знаю лоции этих мест, там исключительное мелководье и значит, подход кораблей врага невозможен за исключением канонерок. Так о каком временном сдерживании японцев может идти речь? Тут нужна полноценная оборона и ничего другого!

  Столь решительная речь моряка заметно обескуражила Стесселя. Будь на месте Макарова кто-нибудь из своих генералов, он быстро бы поставил его на место, но с человеком, прибывшим в крепость по именному повелению государя, Стессель был вынужден считаться.

 - Видите ли, в чем дело ваше превосходительство – осторожно начал генерал – строительство оборонительных позиции под Кинчжоу, согласно утвержденному плану было запланировано на вторую половину 1905 года. Поэтому генералу Фоку предстоит встретить врага практически на пустом месте и максимум, что он сможет создать за отпущенное ему противником время, это исключительно земляные оборонительные сооружения. То есть траншеи, проволочные заграждения и фугасы на подходах к ним. Все это позволит задержать японцев на дальних подступах к Артуру и завершить строительство фортов, главного рубежа нашей обороны.   

  Макаров слушал пояснение Стесселя, нагнув голову и нахмурив брови. Его не устраивали подобные академические разъяснения ведения войны.

 - Но не будет ли лучше направить к Кинчжоу большее количество войск и попытаться подольше задержать противника на перешейке, с помощью пусть даже земляных укреплений – произнес Макаров, мимолетно переглянувшись взглядом с генералом Кондратенко, с которым он имел краткую беседу перед началом совещания. Стессель не успел заметить адресата его взгляда, но сразу понял, откуда дует ветер.

 - Посылка большого числа войск под Кинчжоу чревата серьезной опасностью. Нельзя исключить, что обладающий численным превосходством неприятель в бою сможет нанести значительный урон или того хуже разгромить и, преследуя отступающие соединения предпримет штурм крепости. В таких условиях оборона Порт-Артура будет иметь весьма мало шансов на успех, ваше превосходительство. Правоту моих слов может подтвердить любой из присутствующих здесь генералов – с вызовом произнес Стессель, окинув грозным взглядом сидевших за столом военных. Командующий Квантуном думал, что в противовес его мнению выступит комендант Порт-Артура генерал-лейтенант Смирнов, прибывший в крепость менее двух