адмиралом приказу действия.

  Флагманский «Севастополь» уже начал свое движение к проходу, когда сигнальщики сообщили о подрыве ещё одного японского броненосца. В третий раз гавань Порт- Артура утонула в раскатистом торжествующем крике русских моряков, но теперь они не требовали у своего адмирала вести их в бой. В единодушном порыве, сотни молодых глоток скандировали одно и тоже: - Раскатаем! Раскатаем! Раскатаем! На дно пустим! – и не было в этот момент на свете силы, способной остановить этот эмоциональный порыв русских людей.

  Медленно и величаво проплывал «Севастополь» мимо выбиравших якоря кораблей эскадры, чьи команды выстроились вдоль бортов для приветствия адмирала. Медицина категорически запретила Макарову выходы в море, и он с полным правом мог не участвовать в этом походе. Но тогда это был бы не тот Макаров, за здравие которого молились тысячи людей. Это был бы не тот «Борода» одно присутствие которого будоражило матросов к действию гораздо сильнее любого приказа. И потому в этот день, позабыв про наставления докторов, он твердо стоял на палубе броненосца, лично ведя эскадру в бой с врагом.

  Одетый в черную шинель он неторопливо переходил от одного борта корабля к другому, дабы приветствовать экипажей кораблей оказавшихся на пути флагмана. Русая борода адмирала, объект матросских частушек задорно развивалась на ветру, а сам её обладатель привычно приветствовал застывших в едином строю моряков.

 - В добрый час, молодцы! Дай Бог! – обращался к ним Макаров, а в ответ ему неслось мощное троекратное «ура»! забыв про чины и чинопочитание, идущие на смерть моряки радостно и громко приветствовали своего вождя.

  Тем временем, в рядах японской эскадры события продолжали развиваться стремительно. Еще не успели клубы дыма осесть на воду, а к месту гибели флагманского броненосца, устремились корабли, в надежде спасти своих уцелевших товарищей. Ближе всех к месту разыгравшейся трагедии был броненосец «Ясима», но едва только он начал движение к плавающим обломкам «Хацусе», как его корпус сотрясся от сильного подводного удара.

  Столб огня и воды грозно взметнулся по правому борту броненосца в районе кормы, и сразу после этого корабль стал быстро оседать с заметным креном на поврежденную сторону. Команда судна мужественно бросилась на борьбу с яростно рвущейся в трюм водой, но это были не все последствия взрыва русской мины. Кроме подводной пробоины на броненосце были повреждены машины, и отчего он моментально лишился хода. Подобно быстрокрылой мухе «Ясима» на всем ходу влетел в паучью сеть русских мин и прочно завяз в ней. Огромная могучая махина, всего несколько минут назад властно рассекавшая морские просторы, теперь безвольно колыхаясь на морских волнах.

  Подрыв ещё одного броненосца вызвал среди японских моряков приступ ярости и ненависти. Посчитав, что гибель «Хацусе» и подрыв «Ясимы» это дело рук русской подводной лодки, эскадра дружно разразилась хаотичной стрельбой по воде. В один миг все пространство вокруг поврежденного броненосца вскипело от многочисленных разрывов снарядов, выпущенных комендорами японской эскадры жаждущих поразить коварного врага, находившегося рядом с ними под толщей морских вод.

  Так продолжалось некоторое время, пока среди японцев не наступило прозрение, что никаких подводных лодок нет, а броненосцы наскочили на минное поле. Только после этого, соблюдая предельную осторожность, к поврежденному кораблю стала приближаться «Сикисима», последний броненосец погибшего адмирала Насибы.

  К этому моменту, положение «Ясимы» было весьма плачевным, из-за большого поступления воды, броненосец имел сильный крен на правый борт. Благодаря самоотверженным действиям экипажа броненосца, удалось установить временную пробку, и остановить течь, но это не могло спасти «Ясиму». Лишенный хода, с креном на борт корабль представлял собой легкую добычу для противника, чьи броненосцы уже начали выходить на внешний рейд Артура.   

  В составе русской эскадры, что собиралась атаковать корабли Насибы, не произошло особо существенных изменений. Разве что вопреки заверениям японских шпионов вместо двух броненосцев, артурскую гавань покинули три корабля и проходили они через узкий проход не с помощью буксиров как раньше, а самостоятельно. Это было большим достижением адмирала Макарова, сумевшего выучить команды броненосцев быстро покидать порт.

  Однако не это было главным, на данный момент. С известием об уничтожении «Хацусе» в душе русских моряков произошел стремительный перелом. Перед японцами предстал не раненый зверь, трусливо забившийся в глубокую нору спасаясь от ружей охотников. Сейчас против них выходил хищник, уже сумевший попробовать жаркий вкус пролитой крови врага и жаждавший насытить свою душу долгожданным чувством победы.

  Подобно ужасному вестнику беды, выплывали на синие просторы моря темные тела русских броненосцев, суля горе и гибель японским морякам.

  Стоя на капитанском мостике «Севастополя», Макаров как по раскрытой книге, безошибочно читал безрадостное положение неприятельской эскадры. Русским броненосцам мог противостоять только «Сикисима». Лишенный хода и имевший большой крен на борт «Ясима» отходил в предстоящей битве на второй план.

 - Судьба, сегодня милостива к нам, Николай Оттович. Надо постараться не упустить столь удачно выпавший шанс – обратился адмирал, к стоящему рядом с ним Эссену.

 - Не знаю как остальные корабли, но мой «Севастополь» Степан Осипович приложит к этому все свои силы и даже чуть больше – с достоинством молвил моряк, наблюдая в бинокль вражеские корабли. Находясь вне зоны огня главных калибров русского флагмана, «Сикисима» отчаянно маневрировал вблизи неподвижной «Ясиме», а легкие крейсера «Касаги» и «Тацута» вылавливали из воды счастливчиков, переживших гибель «Хацусе». Японцы отчаянно спешили спасти своих товарищей до прибытия русских броненосцев, но явно не успевали это сделать. Быстрый выход эскадры Макарова в море, путал им все расчеты.

  Стремясь спасти положение, скорее от отчаяния, чем из какого-то скрытого расчета, оставшиеся  крейсера прикрытия и канонерские лодки устремились навстречу русским броненосцам. Столь решительный ход, возможно, имел бы шансы на успех, командуй эскадрой Алексеев или Витгефт, но только не адмирал Макаров.

 - Прикажите открыть огонь по этим удальцам. Охладим несколько их воинственный пыл – приказал адмирал, указывая на идущие контркурсом японские крейсера.

 - А скажи братец, кто нас так пугает? – неожиданно спросил Макаров стоящего на мостике дозорного, желая проверить уровень его мастерства. Матрос на секунду замешкался от неожиданности, но затем твердым и уверенным голосом доложил адмиралу – крейсера «Идзуми», «Читосе» и «Такасаго» Ваше превосходительство. 

 - Молодец, службу свою знаешь – похвалил дозорного адмирал и обменялся с Эссеном хитрыми улыбками. Находясь на посту командира броненосца чуть более месяца, он сумел создать хорошую команду.

 - Ну-с, Николай Оттович, дозорные у вас хорошие, посмотрим каковы ваши комендоры – произнес Макаров, и словно услышав его слова, заговорили орудия носовой башни броненосца, открывшие огонь по врагу. Как не была высока отвага японских крейсеров, но против двенадцатидюймовых  орудий «Севастополя» они ничего поделать не могли. Как только рядом с идущим головным «Идзуми» вырос огромный столб белого водяного разрыва, крейсер стал торопливо уходить от огня броненосца, так и не выпустив в его сторону ни одного снаряда.

  Идущий следом за «Идзуми» «Такасаго» оказался не столь проворен в выполнении маневра уклонения как его товарищ. Выпущенный с «Севастополя» снаряд, разорвался почти рядом с бортом крейсера. От мощного взрыва сотрясшего корпус судна нарушилось управление рулем и, потеряв управление, «Такасаго» стремительно выкатился из общего строя. Описав широкую дугу, крейсер разминулся с идущим за ним в кильватере «Читосе» и на всем ходу протаранил одну из канонерок. От этого столкновения, оба корабля получили сильные повреждения и вскоре затонули.   

  Столь удачное вступление в бой русского флагмана не осталось незамеченным со стороны «Сикисимы». Оставив спасательные работы на потом, японский броненосец открыл огонь по приближавшемуся к нему «Севастополю», но стреляли в этот день японские комендоры из рук вон плохо. Только однажды в опасной близости с бортом русского флагмана разорвался крупнокалиберный фугас неприятеля, но идущие вслед за «Севастополем» «Пересвет» и «Полтава» не дали пристреляться комендорам капитана Тарагаки.

  Выполняя приказ адмирала, они сосредоточили свой огонь по «Сикисиме», тогда как «Севастополь» взял на прицел «Ясиму» который, несмотря на свое трудное положение так же вступил в бой с русской эскадрой.

  Вслед за броненосцами, в бой с врагом вступил отряд крейсеров под предводительством «Баяна». Ведомые своим флагманом крейсера «Аскольд», «Паллада», «Диана», «Новик» при поддержке отряда миноносцев смело вступили в бой с потерявшими строй японскими крейсерам и канонерками.

  Впервые за все время войны, численное и огневое превосходство было на стороне русских кораблей, и они спешили использовать его до подхода главных сил противника. Русские радисты давно заметили переговоры между кораблями противника и, не дожидаясь приказа командующего, стали нарушать их, создавая радиопомехи.

  Артурские комендоры по началу боя тоже не могли похвастать особой результативностью стрельбы, но преобладание в артиллерии быстро нивелировало этот недостаток. Сменяя недолеты на перелеты, русские