выстрелы, громкие крики «Банзай»! и «Ура»! сопровождавшие пуски торпед слились в одну единую симфонию боя. Многие из японских миноносцев были вынуждены отступить, но были и такие, что смогли прорваться к концевым кораблям броненосцев. «Баян», «Севастополь» и «Полтава» подверглись атаки вражеских миноносцев, но сумели благополучно отбиться от нападения врага.

  Японцев вновь подводила торопливость и неточность во время атаки и из всех выпущенных торпед только одна достигла своей цели. Подводную пробоину получил «Севастополь» и разом осевший броненосец был вынужден оставить общий строй. Все остальные корабли отразили атаки врага, серьезно повредив ответным огнем два миноносца. 

  Таковы были итоги битвы, в результате которой русская эскадра сумела вырваться из смертельных объятий врага, но это было потом. А в тот момент, когда броненосцы Того, только начинали отставать от русской эскадры, в рубке «Цесаревича» ставилась последняя точка в этом трудном противостоянии.

  Поглощенный стоянием у руля, Семенов совершенно не заметил, как в рубку проникли санитары.

 - Ваше благородие, вас перевязать надо! – сказал подскочивший к старшему офицеру фельдшер, но тот не согласился с ним.

 - Сначала адмирала! – приказал Семенов – я подожду.

 - Какой подожду – недовольно проворчал медик, но отошел от офицера, властно приказав одному из санитаров – зажми рану!

  За спиной старшего помощника раздалась торопливая возня, длившаяся неимоверно долгое по подсчетам Семенова время, пока глухой голос фельдшера не произнес: - Господин капитан преставился. Будите принимать командование, ваше благородие или в лазарет?

 - Что с адмиралом!! – прохрипел Семенов, не смея повернуть голову.

 - Жив, Степан Осипович! – успокоил его фельдшер. - Только без сознания. Ранений на нем нет, видно контузия или газом отравился.

 - А Матусевич? – быстро спросил Владимир Иванович – как он?

 - Контр-адмирал тоже без сознания и ранен в плечо. А все остальные убиты – бесстрастно известил фельдшер и приказал одному из матросов – встань у руля, мне их благородие перевязать надо. 

  Услышав это, Семенов безропотно сдал свою вахту и полностью отдался в руки эскулапа. Тот решительным движением распорол штанину и принялся осматривать рану. Безжалостно покопавшись в ней, фельдшер коротко изрек: - счастлив ваш Бог, ваше благородие. По касательной прошел осколок, только крови много потеряли. Надо вам в лазарет, швы наложить.

 - Нет, лазарет подождет. Наложи повязку и хватит, потом швы наложишь – решительно воспротивился Семенов, но фельдшер вновь не согласился и погнал санитара за инструментами.

  Оказавшись единственным старшим офицером на флагмане, Владимир Иванович лихорадочно решал вопрос, что делать дальше. Поднять сигнал о передаче командования на «Пересвет» Ухтомскому или продолжить вести эскадру, не внося в сердца моряков неуверенность и страх. Будучи старшим офицером, на трех кораблях артурской эскадры, он хорошо знал все опасные особенности человеческой души здешних моряков. Совершая геройские поступки, они могли легко сломаться от жизненной неудачи, в одно мгновение стать нерешительными людьми.

  Известие о ранении Макарова, могло стать тем катализатором, который в одночасье мог разрушить все, чего адмирал с таким трудом достиг за полгода. Поэтому, Семенов решил не поднимать сигнал о передаче командования. Но тогда возникал, что делать дальше, каким дальнейшим курсом вести эскадру. Решение нужно было принимать немедленно, так как в наступавших сумерках корабли могли не разобрать сигнал с флагмана и отбиться от общего строя.

 - Куда? Куда вести эскадру? – напряженно думал Семенов, пока фельдшер обрабатывал его рану йодом, готовясь накладывать швы. На последнем собрании, как возможный вариант после боя, адмирал Макаров рассматривал возможность захода эскадры в нейтральный порт на берегу Желтого моря и на самый крайний случай в Шанхай.

 - Придется идти в порт, чтобы привести себя в порядок и обсудить план дальнейших действий, но вот только куда, в Чифу, Циндао, Шанхай – размышлял офицер в промежутке между приступами боли, эскулап шил, что называется «на живую». – Чифу, несомненно, ближе всех, но это китайский порт и японцы могут напасть на эскадру, не сильно церемонясь с мнением Пекина. Циндао дальше, но там немцы, которые не потерпят вмешательство японцев на территории своей колонии, хотя ещё неизвестно как там нас встретят. Те ещё союзнички, несмотря на то, что кайзер Вильгельм приходиться двоюродным братом царю Николаю. До Шанхая ещё дальше и неизвестно как себя поведут американцы, ведь с самого начала войны они открыто выражали свои симпатии японцам. И куда прикажите идти?

 - Готово, ваше благородие! Через месяц плясать сможете – заверил Семенова фельдшер, туго забинтовав его рану.   

 - Спасибо, братец – коротко поблагодарил офицер медика и жестом подозвал к себе сигнальщика – немедленно поднять сигнал по эскадре. «Следовать в Циндао». 

   Так, выстояв в тяжелом бою с превосходившим её по численности противником, русская эскадра сумела одержать долгожданную победу. Она вырвалась из Артура и продолжила свой поход к далекому Владивостоку. Война была в самом разгаре.