выскочил. Теперь он меньше клевал и больше спал в тени. «Я покажу! — Закричала Варвара. — Прррррямо! Прррррямо». — Она уже летела за забором. Гав сорвался с места и бросился следом. А Валька еле поспевал за своими друзьями сзади.

Утро еще только разгоралось, и в белесой ночной дымке было совсем незаметным небольшое тяжелое низко плывущее облачко. Оно добралось до поля. Тут Варвара с криком поднялась вверх и бросилась в сторону. Николай, грустно сидевший на краю межи поднял голову, но ничего не успел сообразить — в одну секунду он оказался мокрым до нитки. Тогда он вскочил и стал с радостными криками плясать под дождем. К этому времени подбежал запыхавшийся Валька. Он тоже вскочил под дождик и стал плясать вместе со своим новым другом.

Про чудо с дождем узнали все. В деревне новости разносятся быстро. Некоторые ходили посмотреть на чудо-поле и разводили от удивления руками. Небо было безоблачным. Вокруг сохли поля, и желтел лес… Бабка Кайданова сказала, что это «Господь Бог посла», крестилась сама и крестила поле. Дедушка Перевозчиков, хитро подмигнув, улыбнулся — он-то де знает, что это по его совету водой из реки полили. Агроном пожал плечами и сказал, что теперь поле спасено, а вот остальные… Но самой большой популярностью пользовался рассказ Коли о чудесном дожде, вороне, собаке, пляске, но все это он так перемешал и бездоказательно выкладывал, что решили даже, может, он от жары маленько не в себе. Но врач осмотрел его и сказал, что вполне нормальное состояние у мальчика, поменьше надо озорничать и бывать на солнце. Что чудо связано с Валькой и подчиняется ему, все сочли пустой болтовней… Вальке и неважно было, кто что говорит и знают ли, что все сделал Бяша. Он так счастлив был рядом с ним, что остальное и неважно, а впереди еще столько…

Солнце так сильно припекало, что даже Бяша сказал «Жарко». Они улеглись в тенечке на опушке леса. Гав разрыл старые листья и улегся на голую землю — так прохладнее. Варвара опустилась на ветку рядом. Сначала долго молчали, и слышно было, как во дворе Пиня доказывает Матильде, что ему надо обязательно пойти к друзьям, а она монотонно спрашивала «Куд-куда?! Куд-куда?». и не пускала. Потом Валька тихонько рассказывал Бяше, как он его ждал, как иногда ночью выходил смотреть: не плывет ли хоть какая-нибудь тучка, чтобы спросить ее про друга. А Бяша рассказывал, как он плавал далеко далеко, как много работы выпало в этом году. Он-то не знает, что мало, что много, но старшие, говорят, что все в этом году перепутали ветры, и много земель пострадало, где от суши, а где от лишних дождей. Так они разговаривали тихонько вдвоем. Гав задремал разморенный жарой. Варвара качалась на ветке и молча крутила головой. Наконец, они могли вдоволь наговориться. Голоса их звучали все тише и тише, пока их тоже не сморила летняя душная дремота. Очнулся Валька от заливистого лая Гава. Солнце уже скатилось за дом. Еще не стало прохладно, но предвечерняя духота предвещала, что скоро скоро из леса потянет влажным ночным воздухом, и можно будет легко вздохнуть. Мама и папа вернулись домой разморенные, откинули крышку колодца, там на самом донышке чуть поблескивала лужица. Вальке стало стыдно — его родители пришли домой, а из-за него не могут ни умыться, ни попить чаю… и тут он вдруг вспомнил про Бяшу! Его не было! Как? Он проспал?! Его друг уплыл! Валька выбежал на середину поля, задрал голову… вдалеке он увидел малюсенькое облачко, почти слившееся с белой дымкой на горизонте. Бяша ли это? Вальке стало так грустно и обидно, слезы невольно потекли из глаз, он упал на горячую землю, уткнулся в нее лицом и горько заплакал. Ну, как же так? Столько ждал своего друга, и вот он уплыл, не попрощавшись, и даже не сказал, когда прилетит снова, как же так?! Все, все плохо: друг улетел, родителей подвел, — где теперь взять воду, чтобы напоить Малинку и Пиню, и Матильду… и всех. Он плакал безутешно и не понимал даже, что говорит ему склонившийся над ним отец.

Потом земля уплыла куда-то вниз, он пытался сквозь слезы рассмотреть, что происходит, почувствовал крепкие отцовские руки, уткнулся в его пропахшую потом ковбойку и заплакал еще сильнее — так обидно! Так обидно!.. «Это я! Я во всем виноват! — Всхлипывал Валька. — Из-за меня воды нет в колодце, и Бяша улетел без меня!.».

«Вот видишь, я же тебе говорила! — Нервничала мама. — Такие фантазии. У всех дети, как дети! Еще этот мальчишка в деревне говорил, что Валька хвалился, будто это он полил поле! Что с ним делать».

«Я не хвалился! — Возмутился Валька, услыхав такое, и снова залился слезами. — Не хвалился! А Бяша прилетел, и мы с ним решили, что надо спасать поле, вот он из колодца всю воду и выпил». — Всхлипывал Валька. «Видишь! — Подтвердил отец. — Все правильно. — Он улыбался. — Все правильно — для друзей постарался! Катя! Правильный человек растет». Варвара, услыхав, что дело идет на лад и что Вальке не грозит наказание за пустой колоде, отчаянно заорала: «Кррра — кррравильно», что, несомненно, значило «правильно», но отец сказал: «Ишь! К дождю орет». Гав все понял, как надо, и тоже завопил «Уррррра». Но мама спросила:

«А ты чего рычишь? С ума посходили все за это лето! Совсем от рук отбились».

— Но тут Пиня, вырвавшийся, наконец, из-под опеки мамы Матильды, подлетел к Вальке и пропищал ему ломающимся голоском: «Поклюй». — Он ткнул Вальке вкусное зерно, сразу следом за ним подскочила раздосадованная мамаша с истошным «Куд-куда?».

«Видишь, — со слезами на глазах сказала мама, — больше не могу: все орут, не дом, а с ума сшедший дом! Хозяина нет! Парень от рук отбился, что из него выйдет».

«Кар-каррраул». — Подала голос Варвара. «Цыц». — Замахнулась на нее мама. Но отец миролюбиво сказал: «Пошли к роднику по воду! Валька, кати тележку! — И спустил сына на землю. — Родниковая! Студеная». — Запел отец на неизвестный мотив и хлопнул в ладоши. Валька посмотрел на него, оттер рукой слезы, покосился на небо и улыбнулся.

Валька проснулся рано — он так ждал этого воскресного дня. Столько планов было у них, чтобы хватило, пожалуй, на целую неделю. Занавеска плавно надувалась и опадала — Валька увидел серое затянутое небо без просвета, тоненькие блестящие ниточки дождя. Он шел такой легкий, бесшумный, что казалось, это не вода падает на землю, а натянута серая прозрачная кисея. «Ну, вот, — соображал Валька, — только что-нибудь задумаешь — обязательно сорвется. Столько недель дождя не было, а в воскресенье — пожалуйста». Но он вспомнил, как три дня назад радовались дождю на маленьком поле, как томились от жары, как обмелела река, и ребята из бочагов ведрами вычерпывали теплую коричневатую, смешанную с торфом воду, кишащую мальками. Они опрокидывали ведра в старицу, чтобы молодь не погибла. Еще он вспомнил, как загрустили деревья в саду, опустив листья, как по-осеннему пожелтели травы, — и только вздохнул. Дожди, конечно, нужны. А дождик, словно услышав Валькин вздох и понимая, как он необходим, припустил сильнее, потом еще сильнее.

Валька встал, подошел к окну. Пыль во дворе скаталась шариками, значит, дождь только-только начался, даже крыша еще не вся вымокла, она на глазах становилась темнее, с нее бежали веселые ручейки… тоненько отзванивало перевернутое ведро. Все во дворе попрятались. Любимая Варварина еловая лапа раскачивалась едва заметно от легкого ветра и ударов капель… Дождик припустил. Ворчливо подобрался гром, словно недовольный, что его потревожили и заставляют бродить по дождю… Ярко сверкнуло. Еще. Еще. Сухой треск раздался совсем недалеко. Валька вздрогнул от неожиданности — он грозы не боялся, но когда над головой так грохает!.. Потом он услышал, как проснулся отец и что-то говорил сквозь очередной раскат. Дождь бушевал уже во всю. Не осталось во дворе ни одного сухого местечка, даже под елкой стало мокро. Вдруг откуда ни возьмись, на самой вершине ее раздался знакомый голос. Валька поглядел наверх и улыбнулся.

«Прекаррррсно! — Провозгласила Варвара. — Каррросота!.». — Валька собрался крикнуть ей, чтобы она спряталась и не мокла, но вспомнил, что мама дома, — она опять станет обсуждать его фантазии. В