— Но Виктор Александрович, мы же Шереметьево проверили, — сказал Дерябко. — В списках пассажиров самолета Тегаран — Москва фамилии Лапика нет.
— Все правильно, фамилии нет. И все же проведите проверку.
— Какую?
— Такую: возьмите фото Лапика и обойдите с нею всех таксистов, а если можно, и частников, работавших в аэропорту Шереметьево в тот день. Попробуйте узнать, не садился ли этот человек в тот день в их машину. Дерябко покачал головой:
— Виктор Александрович, боюсь, это глухой номер. Там же таксистская мафия. Они в жизни не будут ничего говорить ни о каком пассажире, не посовещавшись предварительно со своим паханом.
— Все правильно. Не спорю, работа тяжелая. Но чем черт не шутит. Попробуйте. Может, найдете какие-то пути, чтобы воздействовать на этого самого пахана. Или придумаете еще какой-то трюк. На выдумки вы горазды, я знаю.
— Хорошо, Виктор Александрович. Сделаем все, что сможем.
— Вот и отлично.
Глядя на летящее навстречу Ленинградское шоссе, Хрулев подумал: неужели повезло? За последние два дня, с момента, когда он начал исправно выполнять обязанности официанта в ресторане аэровокзала, он успел переговорить больше чем с двадцатью таксистами. При этом он строго руководствовался заранее подготовленным списком. Беседы он вел лишь с теми, кто мог находиться на стоянке в Шереметьево в момент предполагаемого прилета самолета Тегеран — Москва с Лапиком на борту.
Однако пока, до этой поездки, все его усилия пропадали впустую. Его точно рассчитанные приколы и подначки ни к чему не приводили, никто из таксистов не узнавал Лапика на фотографии. И вот — что-то забрезжило.
Покосился на табличку с именем таксиста. Балмаков Вадим Сергеевич. Судя по лицу и по повадкам — мужик опытный.
Сейчас Балмаков с явным интересом рассматривал фотографию, представляющую собой чудо компьютерного монтажа — улыбающийся Хрулев, сидя за уставленным яствами столом, обнимает за плечи строго смотрящего перед собой Лапика.
Вернув фото Хрулеву, Балмаков спросил:
— Где это вы с ним?
— На дне рождения у одной… У одной общей знакомой.
— Ты сам-то давно у нас в кабаке пилишь?
— Да уж порядком. С год примерно.
— Да? — Балмаков посмотрел на него. — Я тебя только один раз видел.
— Еще увидишь, не волнуйся.
— Это уж точно. — Балмаков протянул ему пачку «Мальборо»: — Сунь сигарету в зубы, будь друг.
После того как Хрулев вставил ему в зубы сигарету, Балмаков, прикурив и затянувшись, сказал:
— Возил я твоего дружка.
— Что, серьезно?
— Серьезно. Неделю примерно назад.
— Да не может быть.
— Может. Я почему запомнил — я его минут двадцать, а то и все полчаса прождал в одном месте. Ну, все, думаю, наколол меня мужик. Решил отделаться задатком.
— И где ж ты его прождал, интересно?
— Где? Подожди, дай вспомнить… В Строгино. Да, точно, в Строгино.
В десятку, подумал Хрулев. Квартира Лапика находится в Строгино.
— Интересно… Наверное, к бабе какой-то поехал. Я слышал, у него баба есть в Строгино.
— Может быть. Хотя чего ему у бабы делать двадцать минут? Раздеться за такое время не успеешь.
— Это верно. А потом, когда он вышел, куда поехали?
— Потом я его к «Соколу» отвез. К метро. Он расплатился и ушел в метро.
Опять точно в десятку. Квартира Лашкова находится недалеко от метро «Сокол».
— Черт… Где ж я теперь его буду искать… — Хрулев вздохнул. — Конечно, он в кабак ко мне припрется рано или поздно, деться ему некуда. Слушай, я кину тебе двадцатку лишнюю — подвези меня к этому месту?
— К какому?
— Ну, в Строгино? Где ты его прождал? Балмаков хохотнул:
— Ну, ты даешь… Думаешь, я помню, куда я его подвозил?
— А не вспомнишь — пускай. Просто там у меня одна телка живет. Понял? Хочу проверить, может, он к ней хотел тогда нырнуть. А?
