– Феликс Юсупов, – представился он, безошибочно протянув руку капитан-лейтенанту.
– Федор Шагранов, – в свою очередь представился тот. – Командир особого пограничного поста острова Змеиный.
Рукопожатие у Феликса, как и полагается, было твёрдым и решительным – рукопожатие уверенного в себе и в завтрашнем дне человека.
В целом же Юсупов показался Шагранову весьма приятной личностью, и капитан-лейтенант мысленно устыдился своих недавних умозаключений.
В окружении встречающих его офицеров Феликс Феликсович, предварительно пожав всем руки, взошёл на жёлто-синий помост. Его подвели к маленькой трибунке с микрофоном. Стоящие внизу у помоста военные приветствовали спонсора дружными аплодисментами.
– Спасибо вам! – с небольшим акцентом сказал по-русски в микрофон Юсупов. – Для меня большая честь хоть чем-то помочь вашей стране, вашим доблестным вооружённым силам. Моё сердце сжалось от э- э-э… искреннего сочувствия, когда я узнал о том, что вашей военной части требуется вертолёт, который вы не можете себе, в силу э-э-э… финансовых затруднений, иметь…
Феликс сделал паузу. Военные снова зааплодировали, а из-под самого помоста донеслось возмущённое хрюканье.
Капитан-лейтенант Шагранов нахмурился.
Хрюканье повторилось. На этот раз намного громче и недовольней. Юсупов на трибуне удивлённо взметнул густые, тронутые сединой брови, но, естественно, ничего по поводу этого странного инцидента не сказал. Некоторые же из военных приглушённо заржали.
– Так же, – продолжил Феликс Третий, – в рамках благотворительной акции, я частично финансирую археологическую экспедицию, отправившуюся на Змеиный остров, и надеюсь, что в грядущем ещё не раз буду иметь возможность помогать своим землякам и просто хорошим друзьям…
– Ура! – взревели военные и присутствующие на торжестве археологи. В небо полетели черные фуражки морских пограничников и букеты, собранные неведомо где студентами (на следующее утро, взглянув на свою клумбу, Людмила Петровна Шагранова поняла, откуда взялись эти цветы). Капитан- лейтенант Шагранов укоризненно покачал головой – на генеральной репетиции встречи фуражкометания не предусматривалось. Да его вообще не могло быть, так как не было прописано в плане праздника, а заодно и в уставе внутренней службы. Мичман Фролов, видимо, что-то напутал со временем и стал раздавать офицерам самогон ещё до начала праздника.
Между тем Юсупов посмотрел на наручные часы.
«Золотые, – как бы невзначай отметил про себя капитан-лейтенант. – Никак от Картье!»
– Если мои пилоты поспеют вовремя, – улыбнулся в микрофон спонсор, – на что я очень надеюсь, то ровно через полчаса в небе над островом вы сможете увидеть свой вертолёт.
– Ура!!! – вновь взревели военные, и помост под ногами Шагранова странно завибрировал.
«Вот же черти! – зло подумал капитан-лейтенант. – Не могли до торжественного банкета подождать и лишь потом нажраться!»
А время шло, и слегка захмелевшие военные весело поглядывали в синее небо, а не летит ли там их вертолёт? Но вертолёт не летел, потому что должен был прибыть на Змеиный остров в точно назначенное время и ни минутой раньше – Юсупов, как и Шагранов, очень высоко ценил пунктуальность.
– Куда ты летишь, мать твою?! – закричал Гурфинкель, отбирая у Перси карту.
И в самом деле! Ландшафт внизу простирался весьма и весьма подозрительный – какая-то странная лесостепь.
– Я тоже что-то не врублюсь, – согласился с Мишей Бумба. – Уже целый час как море из обзора пропало.
– Ребята, всё под контролем, – невозмутимо ответил Лоуренс, напевая себе под нос какой-то весёлый мотивчик.
– Ты куда это собрался? – продолжал кричать Миша, неистово размахивая руками. – На родину в Руанду?
– Я родился в Нью-Йорке, – спокойно ответил Персиваль. – Приятель, расслабься, нервные клетки не восстанавливаться.
– Да у меня этих клеток уже давно не осталось! – злобно огрызнулся Гурфинкель. – Вот карта, вот Одесса, вот Змеиный остров. Покажи мне, пожалуйста, где мы сейчас находимся?
Лоуренс небрежно ткнул коричневым пальцем в карту:
– Вот здесь!
– Ну, а где же море? – продолжал орать Миша. – Море где?! Мы же летим, если я не ошибаюсь, на остров?
– Просто решил срезать путь. Мы ведь сильно задержаться с вылетом, – ответил Персиваль, обладая поистине ангельским терпением.
Миша вроде немного успокоился, но время от времени все же с подозрением косился на афроамериканца. Уж больно Перси быстро протрезвел. Ну не мог Гурфинкель поверить, что человек способен выдуть столько водки практически без особых последствий для своего организма!
«А, может быть, он спятил? – в ужасе размышлял Миша. – Может быть, его белочка хватила, а мы с этим придурком мало того, что сели в один вертолёт, так ещё позволили ему его вести».
– Я хочу в туалет, – внезапно заявил сидящий на заднем сидении вертолёта и доселе молчавший профессор Енски, но на его реплику никто особого внимания не обратил.
Через полчаса внизу, наконец, показалось море.
– Фух! – Гурфинкель с Бумбой облегчённо вздохнули.
– А вы волновались, – белозубо улыбнулся Перси. – Видите вон ту тёмную точку на горизонте – это Змеиный.
Миша с Бумбой вгляделись в горизонт, ничего не увидели, но море было близко, а значит и до острова недалеко. Что и радовало.
– Хорошо, – кивнул Лоуренс, посмотрев на приборную доску. – Минута в минуту. Шеф будет доволен.
Миша Гурфинкель скрестил на правой руке два пальца. Лишь бы всё обошлось, и они долетели до острова целыми и невредимыми! Наивные надежды, но всё же…
– В небе вертолёт! – закричал один из пограничников, и все взгляды мгновенно обратились вверх.
– Да, это он! – торжественно провозгласил в микрофон Феликс Юсупов. – Ваш вертолёт!
– Ура!! – громко грянуло несколько десятков мощных глоток, деревянный помост снова вздрогнул.
Оркестр во всю мощь грянул национальный английский гимн «Боже, храни королеву», целый месяц разучивавшийся специально для этой минуты. По сценарию полагалось, что, как только вертолет приземлится, музыканты заиграют украинский – «Ще не вмерла Украина».
По телу капитан-лейтенанта Шагранова вдруг пробежал неприятный холодок, словно кто-то на секунду приоткрыл в его груди дверцу и тут же со щелчком её захлопнул. Это было предчувствие. Нехорошее предчувствие, даже, можно сказать, поганое…
…И снова Юсупову послышалось возмущённое хрюканье, потонувшее в радостном вопле военных, хотя, конечно, ему это могло показаться.
– Летит, летит! – раздавались то тут, то там весёлые голоса.
Шагранов тоже посмотрел на небо.
Действительно, к острову приближался вертолёт – красивый, блестящий, хищной обтекаемой формы. Сразу видно, что сделано на Западе, хотя отечественные боевые винтокрылые машины, по общему мнению собравшихся, не уступают, а то и превосходят заграничные аналоги.
«Взять, к примеру, их „Апачи“ и наш Ми-28», – не совсем к месту подумал капитан-лейтенант. – «Машины аналогичного класса и вооружения, а в показательных выступлениях наш боевой вертолёт превзошёл американский. Правда, топлива жрёт не в пример больше, но это так, детали. А взять ту же „Чёрную акулу“, Ка-50! Аналогов ей на Западе вообще пока нет…».
– Что такое? – внезапно тихо произнёс рядом с капитан-лейтенантом Феликс Юсупов, вернув пограничника из области размышлений на грешную землю. Шагранов снова взглянул на небо – с вертолётом
