сдаст!
– В том то и дело, – хмуро кивнул Миша. – Но, думаю, мы эту проблему легко решим.
…Друзья быстро нашли в окрестностях порта магазин под неказистым названием «Приколы» и приобрели там накладные чёрные бороды в комплекте с усами.
– То, что надо! – решил Бумба, показывая Гурфинкелю отставленный вверх большой палец. – Теперь нас не узнает даже родная мама.
– Поправь бороду, остолоп, – прошептал Миша, опасливо озираясь. – У тебя усы на подбородок съехали…
– Ты знаешь, у какого пирса стоит нужный корабль? – спросил Бумба, сажая Лоуренса на аккуратную белую скамеечку в тенёчке у газетного киоска.
– Конечно, знаю, – огрызнулся Гурфинкель, здорово нервничая. – Ждите здесь, я сейчас.
И он скрылся в здании порта.
Когда Миша вернулся, было восемь сорок, Покровского же с Персивалем на скамеечке не наблюдалось.
– О Боже! – прошептал Миша, но тут увидел идущего от киоска Бумбу с бутылкой пива в руках.
Покровский приветливо помахал приятелю. Гурфинкель, медленно закипая, двинулся ему навстречу.
– Где Перси, дурья твоя башка? Ты куда это ходил?
Бумба испуганно посмотрел на пустую скамейку.
– Да за пивом я ходил, – удивлённо пояснил он. – А Персиваль на скамейке дремал.
– Где он, покажи мне его? – закричал Миша, потащив покрасневшего Бумбу за шиворот к скамейке. – Где он?!
– Нету, – вздохнул Покровский, виновато вжимая голову в плечи. – Миша, хочешь пива? Гляди – «Хайнекен».
Зажмурившись, Гурфинкель посчитал про себя до двадцати. Немного помогло.
– Куда мог пойти этот идиот? – вслух начал рассуждать он. – Если его только не похитили какие-нибудь… э… э… даже не знаю кто?
– О, – громко сказал Бумба, указывая на противоположную сторону улицы. – Он, наверняка, там.
«Кафе „Красный Молодец“», – прочёл Миша большую вывеску. – «Имеется водка на вынос!»
– Вперёд! – скомандовал он и вместе с Покровским ринулся на штурм.
Перси, действительно, оказался внутри. В окружении пятерых упитанных девочек, он вяло попивал виски с содовой, и на чистом русском языке рассказывал представительницам прекрасного пола какую-то невероятную историю.
– Подхожу, значит, я к кустам, а там лев сидит. – вешал Перси. – Ну, думаю, удача. Смотрю, а патронов к винтовке нет, я их в джипе забыл. Поплевал я, короче, на руки, нельзя, думаю, такой случай упускать, и голыми руками его за хвост как…
Тут Лоуренс увидел приятелей и сразу же стушевался.
«Зачем он косит под дурачка? – прикинул Миша. – И пьян, судя по всему, не так сильно, как хочет казаться. Что бы это всё значило?»
– Идём!
Под протестующие вопли девочек, друзья вывели Перси из кафе на улицу.
– Лоуренс, – сказал негру Гурфинкель, седых волос на голове у которого за это утро сильно прибавилось. – Скажи честно, ты сможешь вести вертолёт?
– Какой вертолёт? – недоумённо переспросил тот.
– Понятно, – Миша кивнул. – Андрюха, скорее. У нас мало времени!
И они потащили Перси в здание порта.
Профессор Енски ждал их у самого входа в здание, нетерпеливо пощупывая куцую бородёнку и нервно теребя в правой руке здоровый коричневый портфель с потёртыми ручками.
– Вы кто? – испуганно спросил Енски, когда Миша с Бумбой, ведущие под руки Лоуренса, подошли к нему ближе. – Моджахеды?
– Аллагу акбар! – охотно согласился Миша.
– Ла Аллах иль Аллах, – добавил Покровский. – V nature!
…Надо сказать, Гурфинкель выглядел чрезвычайно колоритно с вафельным полотенцем, украденным в портовом коммерческом туалете и обвязанным на манер чалмы, вокруг головы.
– Скорее, профессор, – заспешил Миша. – Мы от шефа! Идёмте с нами.
Пожав плечами, Енски засеменил за своими странными спутниками.
С помощью крана, портовые рабочие уже переместили платформу с вертолётом на берег. Гурфинкелю оставалось лишь заполнить нужные бумаги.
– Всё в порядке, – внезапно заявил Лоуренс. – Мне уже значительно лучше. Не беспокойтесь, я поведу машину.
На сердце у Миши отлегло. Заполнив все бумаги, они быстро расчехлили машину. Прибывший вместе с вертолётом механик от фирмы производителя помог разложить складные лопасти несущего винта и, пожелав хорошего полета, вернулся на грузовой корабль. Баки у вертолёта были заполнены горючим до отказа.
– Ну что ж, – сказал вроде бы протрезвевшему Персивалю Гурфинкель. – Давай, друг, не подведи!
– Постараюсь, – кивнул Лоуренс, ловко забираясь в прозрачную кабину.
А на Змеином острове командир пограничного поста капитан-лейтенант Шагранов встречал крейсерскую яхту Феликса Феликсовича Юсупова Третьего, прибывшую точно в назначенное время. Федор Степанович любил пунктуальность, и минорное настроение, угнетающее его с самого утра, на время улетучилось.
…Мрачные мысли зудели, как песьи мухи в августе. Было стыдно, муторно – и противно. Все-таки, как ни крути, получали они сейчас подачку с Запада. И притом от своего же, по сути, бывшего земляка, что было вдвойне обидно. В принципе, капитан-лейтенант в душе по-прежнему оставался гражданином Советского Союза, хотя это и выглядело довольно глупо. Но он никому никогда не признавался в этом вслух. Не ровен час, узнает начальство о его «непатриотических» настроениях. Мигом в отставку отправят! Тут такое дело, что нужно держать ухо востро. Вон, Фролов, так и роет землю, пытаясь выслужиться перед командованием. Или этот подозрительный лейтенант Мережко, недавно присланный с Большой земли. Надо же, сколько лет обходились без замполита, и вдруг такая забота о моральном духе личного состава особого погранпоста! Точно кто-то настучал. Или это Люська кому натрепала? Вот дура ж баба! Сколько раз наказывал не выносить сор из избы…
Торжественно грянул военный оркестр.
…И из пушки Шагранов салютовать запретил, боясь ненароком потопить яхту вместе со спонсором. И так после очередной проверки холостых зарядов оказалось, что каждый второй из них – боевой…
Яхта Юсупова пристала к берегу. В море опустился якорь.
«Да, – вздохнул Шагранов. – Вот это живут люди! С размахом, со вкусом. Что он, что та сиськастая девка-археолог из Южной бухты – яхты имеют, с аквалангами плавают, икорку французским шампанским запивают. Не то, что мы здесь. Свининкой питаемся, нами же выращенной, на отрубях вскормленной. Коз пасем…»
Юсупова пограничник видел впервые в жизни. И совсем не удивился, когда в спущенную на воду лодку сошёл с двумя матросами высокий подтянутый человек в белом костюме. Так, наверное, и должен был выглядеть владелец столь прекрасной яхты.
В этот миг Шагранов почувствовал себя мышью, которой разрешили понюхать «Эдамский» сыр – но только лишь понюхать, не больше…
Оркестр на украшенном цветами и сине-желтыми лентами помосте снова грянул нечто торжественное и весьма соответствующее моменту. Юсупов приветственно помахал, ожидающим его на берегу военным, рукой.
…Этакий лондонский денди!
Спонсор оказался сильно загорелым и чем-то напоминающим французского киноактёра Жана Маре в его лучшие годы.
