Бирский «зарядил» гель-кристаллами камеры нейроблоков и включил программу. Колоссальные объёмы информации стали рушиться в сусеки БМ.

Михаил отвалился в кресле и вздохнул:

– Придётся маленько обождать…

Генерал присел неподалёку и спросил:

– Если мы отдадим предиктор Клочкову, мы не выпустим ситуацию из-под контроля? Как мыслите?

Бирский покачал головой.

– Я ещё в Рузе просчитал фатум-варианты Клочкова, – сказал он, – и точно могу сказать, что выборы Михайла Тарасыч проиграет в любом случае. Будь у него время в запасе, хоть год, дабы уломать электорат, но ведь месяц всего остался! Так что у Клочкова единственный выход – устроить путч, объявить ЧП и ввести президентское правление. И он так и поступит, у него не останется иного выхода.

– Вы так легко об этом говорите…

– Ничего, генерал! Предотвратим. И не кайтесь, ради бога, что из-за Дашки предиктор отдаёте! На фиг нам предиктор? Мы и так знаем, что будет!

– Ладно, не утешайте… – проворчал Жданов и сменил тему: – Я так и не понял, что там с предсказаниями?

Бирский смешно потёр нос.

– А вот это как раз та проблема, – негромко сказал он, – что вплотную подходит к почти сверхъестественному… – Поёрзав, он продолжил: – Я ещё в Форт-Рузе обратил внимание на странное обстоятельство… В общем, я, когда собрал там предиктор, первым делом включил тестирование. Смотрю и не верю! Предиктор мы активировали шестнадцатого июля, так вплоть до августа все предсказания, даже самые мелкие, сбывались. Кроме тех, разумеется, которые касались нас. А потом, где-то с середины августа, начались сбои – то одно мелкое предсказание не сбудется, то другое… То не в срок, то не в том объёме и масштабе, которые были предсказаны. Откуда такая фатум-дисторсия? Я не знаю! Гипотезы есть, целая куча, но это всё так, сырьё для мозга… А позавчера не сбылось одно явление средней величины. Я, знаете, до чего дошёл с своих умствованиях? Думаю, а не Гомеостазис ли Мироздания срабатывает? Расшевелили неуёмные человеки стабильность Вселенной, вот она и защищается. Мы судьбу вызнали, а Вселенная нам по сусалам. Фиг вам, человеки, а не знание судьбы! Постулат причинности – превыше всего!

Басистый сигнал пришёл из-под пульта.

– Информация слита! – объявил Михаил. – Ну что? Звоним Богессену?

Генерал молча кивнул, на слова сил не было уже.

Бирский достал радиофон и сконнектился с Богессеном.

– Алло, Гуннар? – сказал он весело. – Всё в порядке! Дуй к президенту, обрадуй гада. Скажешь, обмен состоится сегодня, пусть назначит время и место.

Президент Евразийского союза был сильно не в духе. У Михаила Тарасовича с утра развилась депрессия. И было от чего.

На столе в его кабинете лежала пухлая распечатка социологических исследований, проведённых по всем республикам, регионам и округам. Итоги не утешали. Почти повсюду лидировал Жданов. Причём рейтинг у генерала, и без того заоблачный, продолжал расти. Сухие строчки выводов не оставляли надежд – проходи выборы сегодня, за Жданова проголосовали бы три четверти избирателей.

Можно было бы найти лазейку для самоуспокоения и попенять на издержки социотехнологий, а смысл? Тут как угодно придирайся, всё равно рейтинг «М.Т. Клочкова» колеблется около унизительной одной пятой. Ах, этот сволочной электорат!

Клочков пробормотал, словно заклинания, все гнусные ругательства, какие знал. Ну, чего ещё вынь да положь этому гадскому народу?! Чего он воротит от него свою миллионорылую харю?! До выборов всего ничего, скоро счёт пойдёт на недели и дни, а шансы действующего президента тают вместе с оставшимся сроком…

Клочков плюхнулся в кресло и горько улыбнулся. А ведь как он горел пять лет назад, как пылал энтузиазмом… Столько планов было, такое громадьё свершений задумывалось… А пришёл он в этот кабинет и целый год только в дела вникал. Потом текучка заела. Конгрессы, симпозиумы, саммиты, совещания на высшем уровне… Свита азартно толклась в приёмных, выпрашивая подачки, он по-барски раздавал их, а сам даже не наворовал ничего! Вот, тоже хорошая тема для подлых журналюг. О, как бы они это оценили и расписали! «Клочков плачется, что ни клочка не урвал от госказны!» И так далее, и в том же духе…

Но ведь правда – за пять лет он ничего не взял себе лично – ни бюджетные средства под седалище не подгреб, ни какой-нибудь недвижимости не записал на родню. Жил на одну зарплату! Да ведь не оценят это, скажут: а так и надо! Зато непременно спросят: а почему ВВП упал до восьми процентов? А почему при прежнем президенте наши на Марс слетали, а при вашем чутком руководстве на одной и той же Луне топчемся? Где обещанный прогресс? Где рост благосостояния, за пятилетку переходящий во всеобщее благоденствие? Где? Нету? Ну, так шиш тебе, а не второй срок!

Клочков вскочил и нервно заходил по ковру. Подошёл к окну, сплел пальцы за спиной, набычил голову. Кремлёвские дворцы, храмы, голубые ели, пышные караулы… Он до сердечной боли не хотел со всем этим расставаться. Пусть бы его будили кремлёвские куранты ещё хоть пяток лет! Он жаждет и далее просыпаться с осознанием собственной значимости. Он входит в десятку людей, от которых напрямую зависит судьба планеты и населяющего её человечества. И потерять всё это он не желает! А тем более отдавать какому-то задрипанному генералу…

– Господин президент, – сбил Клочкова с мысли голос секретаря. – К вам Богессен.

– Пусть войдёт, – буркнул Клочков и вернулся в кресло.

Гуннар вошёл и поклонился.

– Ну что? – проворчал президент. – Ваше желание исполнилось?

Богессен тонко улыбнулся.

– Пока я лишь временно исполняющий обязанности начальника Комиссии по контролю… – сказал он не без задней мысли.

– Ладно-ладно… Как успехи?

Гуннар изобразил озабоченность.

– Да я вот как раз о них и думаю, – сказал он. – Мы установили, где находятся все члены группы «Гото», и готовы их ликвидировать. Но… надо ли это делать?

– Поясните, – сказал Клочков. Гуннар слегка удивил его – редко кто пытался оспаривать решения президента.

Богессен покивал и осторожно изложил свое мнение.

– Видите ли, господин президент, – начал он, – буквально на днях мы… э-э… нейтрализовали группу американского спецназа, вознамерившуюся похитить Бирского.

– Ого! – нахмурился Клочков. – О предикторе уже и за океаном знают?

– Выходит, так, – кивнул ВРИО и продолжил: – Мало того, в Европе и Америке полным ходом идут работы по созданию предиктора, и там весьма заинтересованы в привлечении наших учёных…

– Чтобы построить свой собственный! – подхватил Клочков. – Так-так…

– Совершенно верно, – кивнул Богессен. – Вот я и подумал, а не будем ли мы выглядеть дураками, если перестреляем этих учёных и инженеров? Чего мы этим добьёмся? Повторения катастрофы столетней давности, когда Сталин «зачистил» всех, кого смог достать?

– Я понял… – сказал Клочков. – Что вы предлагаете?

– Поставить всю группу в известность об отмене приказа. Дескать, живите и радуйтесь и хвалите президента. В то же время всех их мы возьмём под жёсткий контроль, постоянный и плотный. Основания – забота о личной безопасности членов группы и защита государственных интересов от посягательств извне.

– Вы заговорили языком постановлений и уложений, – усмехнулся Клочков. – Готовый черновик! Ладно, я согласен.

Богессен не смог сдержать облегчения.

– Подготовьте там всё, что полагается, и я подпишу. Исполняйте.

– Слушаюсь! – сказал ВРИО и щёлкнул каблуками. Но чётко повернуться и уйти он не торопился.