Власть… о боги…
— Я не собираюсь это делать, — твердо заявил метрдотель.
— Послушай, я куплю тебе другую пару. Сразу после страшдества…
— Еще два заказа на ботинки в тесте, один — на «пури де ля терр», и три — на «торт а ля буа», — сообщил подбежавший официант.
— Пироги с грязью! — простонал метрдотель. — Поверить не могу! Мы продаем пироги с грязью! А теперь вам понадобились мои туфли!
— С маслом и сахаром, позволь тебе напомнить. Настоящий анк-морпоркский вкус. А из твоих башмаков получится не меньше четырех порций. Кроме того, это честно. Мы все давно уже ходим в носках.
— Седьмой столик говорит, что бифштекс был очень вкусным, но немного жестковатым, — крикнул пробегавший мимо официант.
— Хорошо. Возьми молоток побольше и повари подольше. — Директор повернулся к страдающему метрдотелю. — Послушай, Билл, — миролюбиво сказал он, положив руку метрдотелю на плечо. — Никто и не ждет, что им подадут пищу. Если бы им нужна была пища, они остались бы дома, разве не так? А сюда люди пришли за приключениями. Это не кулинария, а искусство, Билл. Понимаешь? И люди будут возвращаться сюда.
— Да, но старые башмаки…
— А гномы едят крыс, — перебил директор. — А тролли — камни. А некоторые народности Очудноземья питаются насекомыми. А люди, живущие на Противовесном континенте, едят суп, приготовленный из птичьей слюны. По крайней мере, наши башмаки когда-то имели отношение к коровам.
— А грязь? — мрачно спросил метрдотель.
— Есть такая известная анк-морпоркская пословица: человек за свою жизнь должен съесть пуд грязи.
— Да, но не за один же присест.
— Билл… — ласково произнес директор, взяв в руку лопатку.
— Да, босс?
— Немедленно снимай свои клятые башмаки!
Когда Сетка спустился на предпоследнюю площадку башни, его била дрожь — и не только от усталости. Он собирался бежать дальше, прямиком к выходу, но его успел перехватить Средний Дэйв.
— Отпусти! Он за мной гонится!
— Ты только посмотри на его лицо, — сказал Кошачий Глаз. — Он будто привидение увидел!
— Да, только это не привидение, — пробормотал Сетка. — А куда хуже…
Средний Дэйв влепил ему сильную пощечину.
— Возьми себя в руки! Оглянись вокруг! Никто за тобой не гонится! Кстати, и мы еще можем за себя постоять!
Прошло некоторое время, и ужас начал потихоньку рассасываться. Сетка поглядел вверх. И ничего не увидел.
— Вот и хорошо, — кивнул Средний Дэйв, не спуская с него глаз. — Ну? Что случилось?
Сетка смущенно опустил взгляд.
— Мне показалось… что за мной гонится шкаф, — пробормотал он. — Можете, конечно, смеяться…
Но никто не засмеялся.
— Какой шкаф? — спросил Кошачий Глаз.
— Когда я был маленьким… — Сетка неопределенно взмахнул рукой. — У нас стоял большой старый шкаф. Дубовый. А на его двери… было… на двери было что-то похожее на лицо. — Он посмотрел на не менее деревянные лица своих напарников. — Я имею в виду не настоящее лицо, просто замочную скважину обрамляли всякие украшения, какие-то листья, цветы… а все вместе было похоже на лицо… так вот, этот шкаф поставили в мою комнату, потому что он был огромным и больше никуда не помещался, а по ночам… по ночам… по ночам…
Все они были взрослыми мужчинами — ну, по крайней мере, прожили на белом свете несколько десятилетий, что в некоторых обществах считается эквивалентом взрослости. Но очень редко можно увидеть лица, так искаженные ужасом.
— По ночам — что? — прохрипел Кошачий Глаз.
— …Шкаф начинал что-то шептать, — едва слышно, как мышка в глубоком подземелье, прошуршал Сетка.
Все переглянулись.
— Что именно? — спросил Средний Дэйв.
— Не знаю! Я всегда накрывал голову подушкой! И давно это было, в раннем детстве, всего уж и не упомнишь. В конце концов отец избавился от шкафа. Сжег его. И я собственными глазами видел, как он горел.
Все сразу выпрямились и расправили плечи — в общем, начали вести себя как люди, разум которых вновь увидел дневной свет.
— А я боялся темноты, — признался Кошачий Глаз.
