красные рожки и желтые глаза. — Как скажешь, Ильич. Давай расскажу тебе…

— Нет, извини, но я пойду. Тороплюсь.

В этот момент Василию Ильичу было точно не до бородатых анекдотов.

Раздраженно дернув плечами, он кивнул дворнику и заторопился прочь от места собственного позора.

Деловой человек, солидный мужчина, а валялся на земле, точно пьяный бомж!

Меж тем последствия удара по голове проявляли себя довольно странным образом. Окрестности офиса, знакомые до последней пяди, выглядели чудно. Клубились облачка серого, непонятно откуда взявшегося тумана, дома казались больше, чем раньше, тускло горели причудливо изогнутые вывески.

На мгновение Василию Ильичу показалось, что он угодил в какое-то другое место.

Он остановился и оглянулся.

Дворник стоял на том же месте, смотрел вслед, и глаза его пылали желтым, точно автомобильные фары.

Почесав в затылке, Петрович щелкнул себя по правому рогу и пошел прочь. Василий Ильич нервно вздрогнул и двинулся дальше. Протиснулся меж припаркованными машинами, перешел улочку и оказался у входа в «Винный бутик».

Магазин, где торговали элитным алкоголем, тоже изменился. Рядом со знакомой дверью из белого пластика появилась вторая — черная, глухая и массивная, из непонятного материала, похожего на камень.

Прямо на ней виднелись горящие буквы, образующие слово ОТКРЫТО.

— Неужели это мне кажется? — Василий Ильич облизнул пересохшие губы. — Тогда мне надо срочно к психиатру…

Он вздохнул, сделал шаг и толкнул черную дверь, ручки на которой не было. Та неожиданно легко подалась, стала видна уходившая вниз лестница, грязные и потертые ступени. Василий Ильич вступил на первую из них, удивляясь связности собственного бреда.

Спустившись, оказался в полутемном подвальчике, напоминавшем винный магазин советских времен. Тут царил кисловатый запах, стояли штабеля ящиков с бутылками, пол выглядел настолько грязным, словно его не мыли никогда. На маленьких окошках странно смотрелись занавески из плотной ткани.

— Чем могу служить? — шепнули Василию Ильичу в ухо, и тот с трудом отогнал искушение подпрыгнуть и закричать.

Юноша-продавец мог похвастаться бледной кожей и огромными черными глазами. Одет он был в длинный темный балахон с прорезями для рук, а на пальцах носил кольца из бронзы. Они тускло поблескивали в полумраке, чернели нанесенные на них уродливые значки.

— Э, что? — ошеломленно спросил Василий Ильич.

— Вижу, вы впервые в нашем заведении, — продавец улыбнулся, не размыкая губ. — И вы не из моих сородичей. Но наш товар нужен многим. У нас отличный выбор. Имеется свежий продукт из Ирака, Сомали, с Балкан… Если предпочитаете выдержанный, то есть смысл взглянуть… Прошу за мной.

Чувствуя себя внутри фильма Дэвида Линча, который сколько ни гляди, все одно ничего не поймешь, Василий Ильич пошел за продавцом. А тот привел его к прилавку и стал вынимать из-под него запыленные бутылки без этикеток, бормоча при этом всякую ерунду:

— Галиция, тысяча девятьсот шестнадцатый год. Очень рекомендую. Для обрядов — самое то. А вот это — Испания, тридцать шестой… Вот Германия, сорок пятый, но это очень уж банально…

Во всех бутылках плескалась густая багровая жидкость.

— Я, пожалуй, пойду… — слабым голосом проговорил Василий Ильич. — Я не уверен… еще не определился…

— Конечно, — кивнул продавец, и на бледной физиономии отразилось легкое сожаление. — Но если что — заходите. Мы всегда рады клиентам. Сделаем вам дисконтную карту…

Василий Ильич кивнул и заторопился к лестнице. Выбравшись на улицу, он с наслаждением глотнул свободного от кислой вони воздуха.

Мимо проехал огромный, точно катафалк, «мерседес», а затем сверху упало неяркое свечение. Василий Ильич задрал голову, чтобы посмотреть, что сверкает, и замер с открытым ртом.

Между домами, неспешно взмахивая белоснежными крыльями, летел ангел.

Он был хорошо виден на фоне блеклого зимнего неба. Лыжная шапочка, длинное белое пальто, из- под которого торчали ноги в туфлях. Задумчивое молодое лицо, улыбка и кейс, наручниками пристегнутый к тонкому запястью.

Свет испускали крылья, огромные, золотистые.

— Ой, — сказал Василий Ильич.

— Чего замер, папаша? — буркнул кто-то рядом, его толкнули в бок.

Василий Ильич отступил к стене, пропуская группу подростков. И совершенно не удивился, обнаружив, что из-под куртки одного из них свисает хвост, тонкий и серый, с белой кисточкой на конце.

Удивление в организме закончилось, выкипело, как вода из забытого на плите чайника.

А когда Василий Ильич поглядел в сторону собственного офиса, то на смену изумлению пришел страх. Петрович, стоявший около крыльца, разговаривал с двумя похожими друг на друга мужчинами. Они были без шапок — блестели чисто выбритые макушки, чернели пятнышки татуировок на затылках. С широченных плеч свисали бликующие, полупрозрачные плащи.

Ничего жуткого или опасного в чужаках вроде бы не было, и все же они вызывали страх…

Василий Ильич сглотнул и подумал, что такими темпами он останется без обеда. Торопливо развернулся и пошел к пешеходному переходу, за которым на другой стороне улицы расположен суши- ресторан «Харакири».

В него Василий Ильич обычно ходил днем.

Он постоял на светофоре, глядя на поток машин, где между привычных «тойот», «пежо» и «фордов» виднелись громоздкие, уродливые чудища на паровой тяге или вовсе с парусами. Перебрался через улицу, стараясь не смотреть по сторонам, и мимо швейцара, одетого в японскую одежду, вошел в «Харакири».

Обнаружив, что тут все так же, как раньше, Василий Ильич испытал немалое облегчение.

Усевшись за любимый столик, он сделал заказ, добавив к бизнес-ланчу кружку зеленого бамбукового пива. Расшатанные за последние тридцать минут нервы требовали успокоения. Сакэ будет слишком, а вот пиво к вечеру выветрится, и можно сесть за руль и поехать домой…

Суп-мисо показался слишком острым, салат с креветками — безвкусным, зато пиво приятно освежило.

— Мне все почудилось, — шептал Василий Ильич, шагая к выходу. — Сосулька виновата. Такое бывает. Сейчас я выйду, и…

Слова застряли у него в горле, когда через стеклянные двери «Харакири» он увидел, что на противоположной стороне улицы ждут зеленого света двое лысых, что беседовали с Петровичем. Люди обходили их, будто не замечая, и полупрозрачные плащи колыхались на ветру.

Василий Ильич понял, что лысые ищут его, идут по его следу. Вернулся угасший было страх, сердце болезненно дернулось. Захотелось закричать во все горло и побежать куда угодно, лишь бы подальше…

Отогнав глупое желание, Василий Ильич развернулся и, заставляя себя двигаться медленно, пошел к туалету. Заперся в кабинке, словно хлипкая дверь с почти игрушечным засовом могла удержать преследователей. Глянул в зеркало и обнаружил, что бледен, как покойник, и что глаза испуганно бегают.

На мгновение показалось, что из макушки торчит нечто блестящее, вытянутое, как веретено, но видение исчезло мгновенно.

— Хватит, — прошептал он, глядя в зеркало. — Будь мужчиной. Нужно вернуться в офис, там охрана, и вообще…

Он вышел из туалета и решительно направился к дверям ресторана.

Лысых на улице не оказалось, зато на перекрестке стояло нечто, похожее на небольшой броненосец на колесах. Стараясь не глядеть на его серый бугристый борт, Василий Ильич перешел, едва ли не перебежал на другую сторону.