Звуки прекратились. Воцарилась тишина.

Роудс и Том держали фонарики нацеленными на дыру. Снизу донесся мужской голос:

– Туши фонари, ребята. Я чую по-настоящему скверные флюиды.

Добродушный, спокойный, ленивый голос. Узнал его только Вэнс, которому достаточно часто случалось его слышать. С лица шерифа сбежала краска, оно стало серым, как рыбье брюхо, и он еще сильнее вжался в стену.

– Выключаем, – сказал Роудс. Он выключил фонарик, то же сделал и Том. Теперь комнату освещало только тусклое желтое сияние уцелевших масляных светильников. – Ладно. Теперь можете подниматься.

– О нет. Пока нет, приятель. Бросьте их мне.

Оно не выносит электрического света, подумал Роудс. Нет, больше того: оно боится электричества. Он кинул свой фонарик в дыру и кивнул Ганнистону и Тому, чтобы те последовали его примеру. Через минуту раздался треск ломаемых на части фонариков.

– Вот. Можете подниматься, – сказал Роудс.

– Подниматься я могу где и когда вздумается – было бы, едрит твою, желание, – ответил голос. – Вы что, еще не доперли? – Наступила пауза. – Коли у вас там, наверху, остались еще такие штуки, вы об этом крепко пожалеете.

– Это было все, что мы принесли.

– Как ни крути, теперь это никчемные кусочки, верно? Плюнуть и растереть. – Тон Кусаки, получившего уверенность в том, что фонарики уничтожены, стал развязно-самодовольным. Что-то глухо, негромко стукнуло, раздался быстрый топот. Роудс догадался, что тварь подпрыгнула и вылезла в подвал. Второе «бух». За край дыры ухватилась рука. В сломанные доски воткнулись зазубренные ногти, и на свет явилась голова этого создания.

Джесси так вцепилась Тому в руку, что чуть не сломала ее.

Вэнс издал слабый стон.

На них смотрело голубоглазое и улыбающееся лицо мальчика-певчего – лицо Мэка Кейда. Он был с непокрытой головой, редкие светлые волосы прилипли к черепу. Загар побледнел и приобрел болезненный желтый оттенок. Легко подтянувшись на одной руке, Кейд стал коленями на край дыры и поднялся.

Вэнс чуть не потерял сознание. Единственная причина, по которой это не произошло, заключалась в том, что он оказался бы без чувств на полу в десяти футах от этой страшной твари.

– Боже правый… – прошептал Ганнистон.

– Всем оставаться на местах, – велел Роудс, изо всех сил сохраняя спокойствие и, внутренне передернувшись, сглотнул. – Относитесь к этому проще.

– Ага, – сказала тварь с улыбкой Мэка Кейда. – Расслабьтесь!

В свете ламп все они видели даже слишком ясно: левая рука у Мэка Кейда была, зато расплющенная правая плавно переходила в образовавшийся у него на груди мясистый нарост, весь в черных потеках. На короткой мускулистой шее сидела плоская голова, сильно напоминавшая голову рептилии. С нее смотрели косо посаженные янтарные глаза, а на костистых клиньях плеч болтались две толстых изуродованных лапы.

Джесси поняла, что это такое: собака. Твари был пересажен на грудь один из доберманов Кейда, отчего она казалась парой диковинных сиамских близнецов.

Украшавшие шею Кейда золотые цепочки теперь переплелись с кожей и тоже превратились в часть тела. Холодные голубые глаза медленно перемещались с одного на другого. Покрытая кляксами человеческой плоти и собачьей шкуры голова добермана корчилась, словно в глубочайшей муке, а вокруг нароста – ее тела – пергаментно похрустывали складки винно-красной сорочки Кейда.

– Ух ты, – выговорили губы Кейда, и свет лампы засверкал на рядах тесно посаженных зубов-иголок. – Что, Эд Вэнс, пришел повеселиться? – Взгляд твари пронзил шерифа. – Я думал, ты тут главная шишка.

Вэнс лишился дара речи. Роудс глубоко вздохнул и сказал:

– Нет. Главный я.

– Да-а? – Взгляд сосредоточился на нем. Собака широко раскрыла пасть и тоже показала серебряные иголки. На каждой лапе было по два зазубренных металлических крючка. Существо сделало два широких шага к Роудсу, и полковник почувствовал, что в нем криком поднимается паника, но он сжал колени и не отступил.

Кусака остановился примерно в трех футах от него. Глаза сузились.

– Ты. Я тебя знаю, правда? – Сплюснутая голова добермана тихо заворчала, бессмысленно щелкнув челюстями. – Ты полковник военно-воздушных сил США Мэтт Роудс. Правильно?

– Да.

– Я тебя помню. Мы уже встречались там, внизу. – Кусака резко мотнул головой в сторону дыры и, не переставая улыбаться, поднял левую руку с вытянутым указательным пальцем. Рука скользнула вперед, и в щеку Роудсу уперся металлический ноготь. – Ты сделал мне больно, – сказал Кусака.

Раздалось тихое «клик» – Ганнистон взвел курок револьвера.

– Не стреляй. – Зазубренный край разрезал полковнику щеку, на подбородок медленно скатилась капля крови. Роудс, не дрогнув, встретил напряженный взгляд Кусаки. Существо говорило о старухе из тоннеля. Где бы ни находился подлинный Кусака (скорее всего, в пирамиде), он должен был иметь прямую сенсорную связь с репликантами, включая реакцию на боль. – Мы пришли без задних мыслей, – сказал Роудс. – Чего тебе надо?

– Я хочу заключить сделку.

Роудс понимал, что имеет в виду Кусака, но хотел услышать.

– Какую сделку?

– Мне нужна сверхтонкая высококачественная упаковка класса дубль-А, которую вы припрятали где- то в своем сообществе. – Ноготь с пятнышком человеческой крови убрали. – Ты знаешь: хранитель. Маленькая девочка.

У Джесси екнуло сердце. Вэнса пробрала дрожь – тварь идеально переняла манеру Кейда говорить хитро, по-торгашески, растягивая слова.

– Какая маленькая девочка? – Капля крови сорвалась с подбородка полковника и с тихим «плюх» упала на зеленую хирургическую рубаху.

– Не канифоль мне мозги, амиго. – Собачья голова хрипло заворчала, напружинивая шею. – Я тут… того-этого… поспрошал, если улавливаешь, к чему я веду. Пошлялся, присмотрелся. Да, приятель, мирок у вас и впрямь странный. Но я знаю, что хранитель – маленькая девочка и что она где-то рядом. Она мне нужна, и я намерен ее забрать. Ну, так по рукам или нет?

Роудс знал, что вступает на опасную почву. Он осторожно сказал:

– Возможно, мы знаем, о ком идет речь, а возможно, нет. Если знаем, что мы получим в результате нашей сделки?

– Сохраните свою шкуру, – сказал Кусака и его глаза в предчувствии грядущего насилия стали ясными, почти веселыми. – Это достаточно ясно?

– Ты уже убил немало народу. Это не дело.

– Вот уж нет. Мое дело – давить клопов.

– Профессиональный убийца? – Горло у Роудса так пересохло, что, казалось, готово треснуть. – Так вот чем ты занимаешься?

– До чего ж вы, людишки, тупые, мужик! И уродливые. – Кусака посмотрел на подергивающуюся массу, свисавшую у него с груди. – А это что за дерьмо?

– Я хочу знать, откуда ты, – нажимал Роудс. – С какой планеты?

Кусака помедлил, склонив голову набок, и с мерзким смешком ответил:

– С планеты Собачья Жопа из созвездия Купальная Простыня. Какая разница, едрена мать? Все равно вы не поймете, где это. Не прячь голову в песок, мужик: без хранителя я не улечу, так что спокойно можете передать ее мне, и дело с концом.

Дальнейшее молчание показалось Джесси нестерпимым. Понимая, что поступает неправильно и глупо, она все же не сдержалась:

– Нет! Мы ее тебе не отдадим!