Я недоконченный самоучитель,
закапанный слезою восковой.
Ту-ту! Уехало. Тю-тю! Свисточек.
А где-то, может быть, уже тю-тю и я,
и даже звездное скопленье точек
останется без бытия.
Без поля, без движения, без массы,
не существуя, через не могу. —
Еще бы! —
Угу! Так, так! Угу! Угу!
Отдать на откуп скуку бедокурам!
Бу-бу! —
Ура! Разы разят, рожаясь, за разами.
Ду-ду! Беда идет войною на беду.
Как девку с разодетыми глазами...
Вкруг пальца ночь я обведу.
Источник музыки...
Забил из точки.
Порхают по ночи листочки и свисточки,
и сад в кулак собрался, как в отъезд,
как дым развеялся...
А стыд глаза не ест,
и только я своим гаданьем донят.
И зло ползет из-подо зла,
Харонов пруд и труд! Туманный выдох: гребля.
И может быть, себе до кончиков ногтей,
трех свеч моих желтей, я стал уже ничей.
И три старушки, сидючи в сторожке,
у церковки гадают налегке.
И я теперь как от просвирки крошки...
И сад развеялся в зеркальном далеке...
А линии уходят, как дорожки,
по распятой на музыке руке.
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ФУГА
На земле мир и во человецех благоволение
КРУГ
(фуга)