«Какой он все-таки жуткий… — подумала Катя. — Жалко, что Карлссон до него не добрался». Но Карлссона убили. А эльф нашел ее…

— Сегодня обряд Обновления впервые совершается в присутствии преданных! — вещал Селгарин. — И хотя большая часть этого таинства останется для вас незримой, ибо оно совершается вне этого мира, но вам дозволено будет лицезреть уход Ши и его Источника в Долину Тумана, и позже — возвращение обновленного Ши.

— Уход куда? — прошептала Катя. Ей было страшно и любопытно одновременно.

— Увидишь, — проронил беловолосый эльф.

Селгарин закончил свое выступление. Снова заиграла музыка. Селгарин, перейдя на незнакомый язык, произносил какие-то фразы — вероятно, заклинания. Беловолосый эльф потянул Катю за локоть.

— Пошли, — тихо сказал он. — Начинаем.

Катя не осмелилась противиться. Кроме того, ей было очень интересно, что случится дальше.

Рука об руку они прошли между двумя жаровнями. Катю обволокло пахучим можжевеловым дымом, и у нее закружилась голова — впрочем, голова и раньше слегка кружилась — от голода.

Селгарин протянул Кате металлическую посудину — не чашу, которая так и стояла на полу, а нечто вроде бронзового тазика с водой. В тазике плавали листья.

— Умойся, — мягко сказал он.

— Я макияж попорчу, — возразила Катя.

Беловолосый что-то сердито пробурчал под нос, зачерпнул воды, нагнул Катину голову к тазику и быстро умыл ее. А пока Катя отплевывалась и протирала глаза, умылся сам.

— Тихо! — Селгарин коснулся пальцами губ Кати, которая собиралась громко возмутиться. — Так надо.

Он снял с ее щеки прилипший лист и ласково ей улыбнулся.

И Катя замолчала — все-таки какие-то остатки доверия к Селгарину в ней еще жили.

— Зачем? — прошептала она.

— Это очищение, — пояснил Селгарин. — Священным огнем и священной водой. Неочищенный дух не войдет в Долину Тумана, — и, отвернувшись, снова заговорил на чужом языке.

— Теперь вы оба готовы! — через некоторое время объявил он по-русски.

Кто-то из тумана подал Селгарину еще одну чашу, которую тот принял и поднес Кате и беловолосому.

В чаше плескалось нечто зеленоватое и пахучее. Катя с отвращением опознала вчерашний супчик.

— Готовы ли вы пройти врата Долины? — торжественно спросил Селгарин, поднимая чашу.

— Давно готов, — буркнул беловолосый.

— Это обязательно? — с сомнением спросила Катя, не притрагиваясь к чаше.

В глазах Селгарина промелькнула растерянность.

— Тебе не нравится?

— Нравится? Эта отрава?

Беловолосый уставился на Катю, как голодная акула на дайвера.

— Она сейчас все выпьет, — угрожающе сказал он. — И добавки попросит.

— Поить ее насильно было бы крайне нежелательно, — возразил Селгарин. — Элемент принуждения, ты же знаешь…

— Кто сказал «насильно»? — удивился эльф. — Девица, посмотри влево.

Катя посмотрела, и у нее перехватило горло. У двери, чуть в стороне от прочей публики, под присмотром мордоворотов в форме секьюрити стояли Лейка и Дима. Лица у обоих были мрачные и растерянные. Лейка, увидев, что Катя смотрит на них, слабо улыбнулась, Дима смотрел сердито и беспомощно.

— Как они тут оказались? — прошипела Катя.

— Сами пришли, — сказал Селгарин. — Тебя искали. Кто ищет, тот найдет. Особенно если ему помогут…

— Время! — напомнил беловолосый. — Пей, если хочешь, чтобы они сумели отсюда уйти!

Катя посмотрела еще раз и увидела, что мордовороты крепко держат Диму за локти. Лейку не держали, но все равно…

Катя вздохнула… и выпила зеленый бульон. Несколько секунд — зал поплыл у нее перед глазами, колени подогнулись… Последнее, что видела Катя, — как беловолосый допивает остатки зелья…

Подиум утонул в клубах разноцветного дыма, а когда дым поредел, то оказалось, что ни Кати, ни страшненького блондина на сцене больше нет. Дети Ши впали в полный экстаз. Они орали и приплясывали, как ненормальные…

Дима вполголоса ругался, Лейка ревела, но никто не обращал на них внимания. Равнодушные охранники довольно грубо отпихивали беснующихся «детишек», но те словно бы и не замечали этого.

Впрочем, оказалось, что для Лейки с Димой все неприятности кончились.

Спустя несколько минут охранники вывели их из зала.

Снаружи ждала Карина.

— Эдуард Георгиевич велел их отпустить, — сказала она.

— Но он сам… — попытался возразить старший секьюрити.

— Он сам слишком занят, чтобы заниматься такой ерундой! — перебила Карина. — Вот, возьми, он просил передать… — Карина сунула охраннику свернутые в трубочку деньги.

Секьюрити переглянулись и синхронно кивнули.

— Люблю я музеи, — говорила Карина, возглавлявшая их маленькую процессию. — Меня всегда забавляло, как люди пытаются сохранить время. Я вот подумываю: не начать ли мне собирать коллекцию людей, которые мне особенно нравились. Выставлю у себя в салоне. Вечная красота, и красота на один вечер. Согласитесь, если бы человеческая жизнь была вечной и не исчезала в один прекрасный день, подобно росе или дыму, в ней не было бы никакого очарования. Так сказал один японец несколько сотен лет назад. Забавно, что эта мысль пришла в голову именно смертному…

Дима слушал журчание Карининого голоса, не понимая, что она говорит. Но он догадывался — почему. Ей страшно. Так же, как и ему.

Дима посмотрел на зареванную Лейку и подумал: несмотря на то что с Лейкой он знаком с первого класса, эта красивая умная женщина, даже и не женщина на самом деле, а вообще неизвестно что, — ему ближе, чем одноклассница. Диме хотелось слушать Карину, смотреть на нее, коснуться…

Лейка больно пихнула его локтем.

— Что ты на нее пялишься, как идиот? — зашипела она. — Она — предательница…

— Заткнись, дура! — зашипел в ответ Дима. — Она нас спасает, не понимаешь, что ли? — И увидел, как Карина на секунду приостановилась. Черт, он совсем забыл, какой у них слух.

Пришли. Карина кивнула охранникам и, неожиданно для Димы, коснулась губами его щеки:

— Забудь всё, — шепнула она. — Прощай.

Повернулась и пошла через холл, грациозная, как балерина… И чем-то очень похожая на Катю.

Вспомнив о Кате, Дима скрипнул зубами. Карина мгновенно стала чужой. Спасибо ей, конечно, но никаких «прощай» и «забудь». «I’ll be back!» — как любил говорить губернатор Калифорнии.

Охранник снял с Димы наручники.

— Гуляйте, молодежь, — напутствовал он, закрывая входную дверь. — Больше не попадайтесь.

Они оказались на ночной улице.

Лейка всхлипнула.

— Не скули! — буркнул Дима. — Без толку.

— Но там… Карлссон… И Катя…

— Вот именно! Надо не реветь, а думать, что делать!

— А что теперь делать? — Лейка изо всех сил старалась опять не разрыдаться.

— Для начала — попасть внутрь!