смерть! — возражал ему другой, с давно небритым подбородком и шикарными кудряшками на голове.
Я насторожилась: они говорили про моего деда. Так один из тех, кто под плащом, Галыга? При чем тут дафары?
— Про него мне рассказал один темный маг, который задолжал мне за работу. Он уверял, что этот дряхлый старик — чистокровный дафар!
— И ты поверил ему? — ухмыльнулся третий, до сих пор молчавший, с пышными, лихими усами над верхней губой. — А где доказательства?
— Да не мог он соврать! Знает, что у меня разговор короткий! Чуть что — мечом на две половинки. И все — тю-тю! Нет мага!
— Да кто купит такой товар? Ладно, за парня мы получим 20 золотых, а за этого старого хрыча? Черного Бога не проведешь! Этот пират зуб съел на работорговле, сразу поймет, что мы его пытаемся надуть, — снова возразил ему лохматый.
— С ним шутки плохи, — покивал головой усатый. — Вздернет на рее да выкинет трупик в море. Потом ищи-свищи ветра в море! На корм рыбам пойдешь.
— Да поверит он. Если что, скажем, какой маг дал наводку, — отмахнулся от предупреждений своих напарников помеченный родинкой. — На рассвете Черный Бог отплывает к Предельным Горам, мы как раз успеем скинуть ему товар. За дафаров он много даст, надолго хватит. Я стиснула кулаки: работорговцы! В Галде рабство запрещено, но в северных странах, далеких от центра, оно до сих пор процветает. Это мой-то старик дафар?
Господа, я лично видела дафаров, и стопроцентно могу сказать: он такой же дафар, как я — наследная принцесса! Ошибочка вышла. Ну, вы жестко поплатитесь за то, что подняли руку на Галыгу! Я с трудом подавила ярость, благоразумно решив, что отбивать деда лучше на улице, а не в шумном кабаке. Здесь и так драки вспыхивают по пустякам, как сухая солома в огне. Только я подумала об этом, как над моей головой пролетела пустая бутылка, и раздался вопль:
— Дави его, гада! Пусть за свои слова отвечает! Я — лучший кузнец Галда, а он — слабак! Даже молот в руке удержать не может!
— Ах, ты… — ответил руганью второй кузнец, который до этого тихо-смирно пил из кружки фугу со своим приятелем. Я поспешно пригнулась, и меланхолично наблюдала, как надо мной стремительно увеличивается количество летающей посуды. Загремели отодвигаемые лавки, загрохотали опрокидываемые столы, и народ радостно начал махать кулаками. Все, кто мирно сидел, приняли активное участие в общей драке. Орки повынимали свои дубинки, вампиры выпустили клыки, гномы достали секиры, кузнецы — железные подковы, торговцы — припрятанные бутыли с взрывной жидкостью. В ход пошло все, вплоть до спящей у камина тишши. Когда и та пролетела надо мной, отчаянно вопя, я решительно двинулась к трем вскочившим с места наемникам. Но выкрасть под шумок деда мне не удалось. Наемники, к моему глубокому разочарованию, не стали вступать в драку. Двое из них легко подняли бессознательные фигуры в плащах, перекинули их через плечи, и двинулись к выходу. Не будь я так зла на них за то, что они украли деда и разрушили наш «дом», я бы восхитилась тем, как они пробирались к выходу. Все, кто вставал на их пути, просто отлетали в сторону, и как-то само собой получилось, что дорогу им освободили. Мне же пришлось ползком по полу пробираться к выходу, иначе я рисковала остаться без головы. Тяжело отдуваясь, я, наконец, доползла до выхода, но, выскочив наружу, я никого не увидела. Наемники убежали далеко вперед.
— … — сказал я, и обернулась назад. — Это все ты виноват! Да чтоб у тебя крышу снесло! И махнула рукой в сторону злосчастного кабака. Эффект был неожиданным. Нет, крышу не снесло, как я того пожелала. Вместе с обалдевшими стражниками, которые к тому времени подбежали к бушующему кабаку, я наблюдала, как у того вырастают… птичьи ноги! Строение заскрипело, накренилось, и оторвалось от земли: ноги старательно отряхивали землю с себя. Раскрыв рот, я наблюдала, как оживший кабак делает разминку: то приседает, то задирает ноги вверх. В процессе этого из него высыпались наружу все, кто там был. Последним вылетел гном, а хозяин орк с изумлением проводил того взглядом, вцепившись в дверной проем. Кабак, последний раз присев, вдруг сделал один шаг… Второй… И птичьи ноги с радостью вылеченного калеки рванули с места. Я застыла столбом, а мимо меня… Сначала проскакал кабак, сияя сине-зеленым лицом хозяина-орка, уцепившегося за порог. Следом за ним в полном восторге промчались те, кто недавно в нем гулял. И замыкал цепочку отряд стражников, которые до последнего не могли решить: глюк это или убегающий преступник. Видимо, решили, что последние, потому как лица их посуровели, а в руках замелькали дубинки. Минут пять я ошарашено стояла, глядя на оседающую пыль вдали, и только потом вспомнила, чего я вообще здесь делаю. Наемников-то давно уже и след простыл, как и моего деда.
— Мяу! — сказал тишша, которая осталась в гордом одиночестве на опустевшем месте кабака. Недавняя практикантка по полетам деловито умывалась, теребя мордочку, а я вдруг вспомнила, что наемники что-то говорили об отплытии. Ну, конечно, пристань! И я рванула к набережной. Наш город имел выход к морю, разделяющему Северную и Южную части Галда. Он находился на северо-востоке, посередине двух главных материков мира. Может быть, именно поэтому здесь было так много представителей от разных народов. Королевская семья, управляющая обеими сторонами света, также жила здесь, сделав город Коду столицей нашего мира. Уж чем привлек «голубую» кровь город, не известно. Может быть, уруками, а может быть тем, что неподалеку находились Драконьи Горы, в которых жили защитники королевской семьи — сами драконы. Впрочем, замыслы и королевские интриги меня никогда не волновали. Гораздо больше меня волновал вопрос: как найти на широкой пристани нужный корабль неизвестного мне Черного Бога? А небо на востоке уже начинало светлеть — близился рассвет. Помнится, наемник с родинкой на лице говорил, что пират отправляется в плавание на рассвете, нужно спешить с поисками. В порту стояло около сотни кораблей. Фрегаты, галеры, легкие бригантины, мелкие шхуны — все выстроились возле причала, не оставляя не единого свободного места. От многочисленных мачт, такелажей, рей, рангоутов рябило в глазах, к тому же все флаги были спущены, паруса свернуты. Ну, и как мне найти в этой морской стае нужный мне корабль? Я задумчиво стояла на одной из крыш припортового склада, и внимательно разглядывала парусники. Все большие суда, такие, как фрегаты и галеры, можно было отметать сразу. Если корабль — пиратский, то он не должен быть крупным. Скорее всего, это маленькое, легкое, быстроходное судно потрепанного вида. Но таких было в три раза больше, чем судов с полным парусным вооружением. Пристань была почти безлюдной — в самый предрассветный час сон крепок, особенно у моряков, гулявших всю ночь. Одна я сидела на крыше склада, да летали чаги — морские птицы с белоснежным оперением и большим клювом.
— Бездну тебе в … — послышалось вдруг снизу. Я свесила голову с крыши вниз и увидела пьяного моряка, куда-то целеустремленно направляющегося.
— Штормит, бл… — бубнил он себе под нос. Мужик делал один шаг вперед, потом его заносило влево на два метра. Чтобы удержать равновесие, он отступал назад — в результате делал пять шагов вправо. Мужика и, правда, штормило в разные стороны.
— Ик!.. — громко сказал он, остановившись на секунду как раз подо мной. — Еб… косые паруса… ик!..
Тихонечко захихикав, я наблюдала, как при очередном шаге мужика занесло далеко вперед, и он со всего размаху врезался в колонку с питьевой водой. Обхватив железную трубу руками, мужик сполз вниз, не размыкая рук. Осел он прямиком на рычаг, и на лохматую голову моряка хлынула ледяная, родниковая вода из колодца.
— … — выругался моряк, мотая сырой головой. Я уже не хихикала, а ржала, прикрыв ладошкой рот. Вот бедолага! А мужик посидел немного, собирая мысли в кучу, затем вцепился в колонну руками и медленно поднялся. И тут я увидела нечто, враз стершую мою улыбку с лица. Сабля. Короткая, с широким лезвием, с одной острой стороной, сильно изогнутая по центру. Она была заткнута за пояс, и под широким, длинным камзолом, ее почти не было видно. Я мгновенно насторожилась и начала шустро спускаться с крыши. Сабля была любимым оружием пиратов, только хозяева моря пользовались ею. В основном — при абордаже очередного корабля. Моряки, служащие в королевском флоте, и те, кто работал на торговых судах, пользовались обычно трехгранными кортиками, реже — шпагами. К тому же, на гражданском судне всегда был боевой маг, окончивший ГАМ, что подстраховывало сильнее сабли в руках. Об этом я знала, так как порт был одним из любимых мест моей бывшей «работы». Здесь, как и на рынке, всегда можно было чем-то поживиться, и я частенько ненароком подслушивала рассказы моряков. Иногда они говорили не только
