нашего племени. Никто не имеет права вмешиваться в него! Я сглотнула вставший ком в горле, и крепко вцепилась в толстую шкуру стоящего рядом со мной ромэна.

— Страж Бездны, — тихо прошелестел голос волка в моей голове. — Я советую покинуть вам это место немедленно. Сейчас сюда сбегутся все маги из округи, и вас могут узнать. Он аккуратно поднял меня лапой за шиворот и закинул мою безмолвную тушку себе на спину.

— Мы уходим, — сказал он. — Страж, ты должен быть настороже. Чувствую всем своим существом, грядут тяжелые времена, в которых ты сыграешь не последнюю роль. Я была в таком шоке, что даже не смогла кивнуть головой. Ромэн тем временем помчался в сторону города, а я обернулась назад. Лер стоял рядом с трупом дракона, сжимая кулаки, а Кайдэ крепко сжимал плечо друга, не давая тому сорваться в пропасть отчаяния.

Я не знаю, какого факела проснулась среди ночи, но сон вдруг как рукой сняло, и глаза сами собой распахнулись. Тишина. Белоснежные занавески чуть колыхались под порывами свежего ветра. Полная, яркая луна мягко рассеивала ночную мглу, делая мир таинственным. Как алмазы в нетронутой гномами горе, сияли звезды на темном, чистом небе.

Со двора академии, где находилось озеро, окруженное душистыми киярами[5], доносился стрекот жучков куйе[6]. Судя по положению луны в темном небе — было около двух часов ночи. Мои соседки сладко спали: Жади, как всегда, оглушительно храпела, а Оливия тихонечко посапывала. Я встала, подошла к окну. Вообще-то, я не романтик. Как-то крепко задумавшись над этим фактом, я часа три простояла над кустом роз, пытаясь понять, отчего остальные дамы «ахают» и «охают» при виде их. Простояв без толку долгое время, и так и не сумев выдавить из горла восторженное «ах», я сплюнула через плечо и махнула рукой — ну, нет у меня чувства прекрасного! Вот и сейчас луна на темном небе, окруженная россыпью звезд, ничего кроме тоски, не вызывала. Тоскливо, тихо, скучно и спать совсем не хочется. Пойти, что ли, в гости сходить к Галыге? Ведь обещала его проведать, еще вчера. Но та история с разбившимся драконом на целые сутки выбила меня из колеи, и об обещание я вспомнила только сейчас. Почесав в затылке, я решительно потянулась за одеждой. Когда кепка была торжественно водружена на голову, я на носочках, босиком, выскользнула из окна. Подумаешь, третий этаж! Как будто специально для вора стены академии украшали толстые вьюны с желтыми цветочками. Вцепившись в растение, я тишшей[7] заскользила по стене и спрыгнула на землю. Перемахнув ограду академии, я очутилась на одной из центральных улиц Коды.

Самый центр города — элитный район, в котором проживают богачи. По ночам здесь стояла тишина, нарушаемая только скрипом кирзовых сапог сторожевых отрядов.

Держась в тени деревьев, я быстро прошла спокойный район, стараясь не попадаться им на глаза. Ну, не люблю я стражников! Следующий район, в котором жили обычные горожане со средним доходом — торговцы, кузнецы, рабочие, учителя, чиновники, — был самой шумной частью всего города. Здесь всю ночь работали кабаки, таверны, и на улицах частенько раздавались пьяные песни, крики, звуки драки. Стражников в этом районе было в два раза больше, но и характер они имели более сговорчивый: за пару монет могли отпустить пойманного на месте вора. Здесь я продвигалась более свободно, чем в самом центре. Кстати, служака, который чуть не отрубил мне руку, был из элитного района… Район, в котором стояла МЕРТВАЯ тишина, — это окраины города. Место обитания нищих, воров, убийц, тех, кто был вне закона. В район богемы ночью не решались соваться даже стражники, потому как там запросто можно было получить в спину нож. Злачная среда обитания еще на подходе к мосту, под которым я жила, отпугивала своей темнотой. Не горел ни один магический шар, ни одно окно в домах, даже ветер, дойдя до бедняцкого квартала, испуганно затихал…

Впрочем, для меня тьма квартала богемы была привычной. Я выросла здесь, и этим все сказано. И меня никто не трогал: в свое время я отвоевала право жить под мостом, расположенному между двумя кварталами. Не скажу, что кого-то убивала, но многие из тех, кто решался поднять руку на меня, вскоре сильно пожалели об этом. Помнится, были использованы обычные методы: облив помоями, атака грызунами на обидчика, кусание за руки, пинание в область паха, удары в глаз, подножки, пауки в еде, слабительное в эле, гнилые овощи в лоб, внезапное облысение. Закончилось все тем, что при виде меня местные богемщики быстро разбегались, поминая Бездну.

Эх, воспоминания! Улыбаясь чуть ли не до ушей, я спустилась вниз, под мост, крича:

— Галыга, старый пройдоха, встречай гостей! И резко остановилась. Галыги не было. Это в два часа ночи-то? Мало того, старые тряпки, раньше аккуратно сложенные стопочкой, были разбросаны во все стороны. Картонные коробки — стулья, зацепившись за камыши, плавали в речной воде. Камни, на которых стояла доска-стол, выворочены со своих мест. Железные, почерневшие от гари кружки валялись на земле, перегнутые пополам чьей-то сильной рукой. Но больше всего меня шокировала бутылка вина, которую старик купил специально для моих «поминок» — она валялась на берегу, разбитая на мелкие осколки. Моя улыбка сползла с губ, и я осторожно подошла к разбитой бутылке: красная, ароматная жидкость почти впиталась в землю, мелкими капельками блестя на камнях под нежным светом луны. Я еще раз оглядела разгром нашего «дома» и рванула на противоположный берег реки через мост. Пройдя знакомыми тропками между покосившимися домами, я затормозила возле разрушенной статуи одного из Богов, выкинутой из парка элитного района за свое несоответствие канонам красоты. Засунув пальцы в рот, я оглушительно свистнула, сосчитала до трех, еще раз свистнула, и замерла в ожидании.

— Шило? — послышалось, наконец, из-за угла.

— Я. Слышь, Борзой, ты моего деда не видел? Нет его на месте. Раздалось шмыганье носом и задумчивое сопение моего старого знакомого — бывшего коллеги по ремеслу. Сузив глаза, я тихо прошипела:

— Чо за молчание, Борзой? Друзей забываем, а? Короткая память, так может, освежить? Ты как? Соскучился по выгребной яме?

— Да все путем, Шило. Я видел, как старика тащат два наемника в кабак «Душа орка». Я ваще тут не причем! Честно!

— Доперло до меня. Борзой. Свободен.

— Эй, Шило…

— Чо?

— Душа старика еле держалась в теле, ты бы ускорилась.

— Так чо тупишь? Вали отсюда. Должок верну. Позже, не сейчас.

— Понял, не орк. Чуть стукнули камешки под ногами Борзого, и тот исчез. А я рысью понеслась в названный кабак, стоящий на берегу реки со стороны рабочего квартала. Ничем не примечательное, хлипкое строение, с облезлой вывеской, на которой был изображен нелепый призрак орка в фартуке, было самым последним домом на улице. Уже на подходе я услышала пьяные вопли, звон бутылок, топот танцующих ног. Кабак пользовался популярностью тем, что там было дешевое орочье пойло, именуемое фугой. Я распахнула двери, и, привыкнув к дыму от сигар, прошла внутрь. В кабаке уруку негде было упасть — народ сидел и за столами, и под столами, и на столах. Стойкий запах фуги ударил в нос, и я закашлялась, отходя в сторону. Пару минут стояла, пытаясь отдышаться, и только потом начала разглядывать гуляющих горожан. Пять орков, включая самого хозяина, два кузнеца, торговцы с ближайшего рынка количеством в десять штук, три вампира в самом углу. Гулящие девки, три хмурых гнома, и три наемника с мечами, прислоненными к столу. Так, стоп. Наемники?

Я продралась поближе к столу, где сидела веселая троица, распивающая фугу. Мое внимание привлекли две укрытые плащом фигуры, что полулежали на столе, не шевелясь. Я прислушалась.

— Я те говорю! Дафары это! Самые настоящие! Я сам видел, как пацан вечером прилетел на черных крыльях к городу! Чтоб мне в Бездну провалиться! — разгорячено говорил один из наемников, половину лица которого уродовала коричнево-багровая, гигантская родинка.

— Да ладно, ладно! Ну, пацан, может и дафар. А старик под мостом? Он же дряхлый, как сама