— Нет, Ана, нет, это не бесчестие. У меня ты найдешь любовь и счастье; твоя мать не будет больше противиться, она на все согласится, и вскоре ты станешь графиней де Торре-Леаль. Ана, ты не хочешь уйти со мной?

— О, ты настоящий кабальеро, я обожаю тебя, Энрике! Я пойду за тобой на край света.

— Какое счастье ты даришь мне!

— Когда мне уйти из дома?

— Сейчас же!

— Как, так скоро?

— Каждое мгновение без тебя кажется мне вечностью, любовь моя. Иди, не медли.

— Хорошо, иду, иду, жди меня, — сказала донья Ана, убегая.

— Встретимся в патио! — крикнул вдогонку дон Энрике, охваченный нервным возбуждением.

— Нет, здесь же.

— Не задерживайся, мой ангел!

— Скоро я буду с тобой. Видишь, как я люблю тебя!

Окошко захлопнулось. Дон Энрике завернулся в плащ и приготовился ждать.

Донья Ана поспешно вышла из комнаты и, взбежав по лестнице, бросилась в спальню доньи Фернанды.

— Что случилось?! — воскликнула мать.

— Час настал, матушка!

— Он предложил тебе бегство или брак?

— И то, и другое.

— Что же раньше?

— Бегство, — улыбнувшись, ответила донья Ана.

Донья Фернанда тоже улыбнулась.

— Он не дурак, да и я не глупа. Теперь мы знаем, что делать.

— Идем, матушка, как бы ему не наскучило ждать.

— Дитя, плохо же ты знаешь мужчин! Самый нетерпеливый рад целый день ждать девушку, которая ему нравится.

— Все же пойдем скорей.

— Похоже, что тебе тоже не терпится, хотя уйдете вы недалеко.

— Как хотите, матушка, но надо торопиться.

— Следует уведомить дона Хусто, сегодня он решил провести здесь ночь, чтобы помочь нам.

— Дайте ему знать, пока я собираюсь.

Донья Фернанда вышла, а донья Ана стала прихорашиваться у туалетного столика. Ей хотелось появиться перед возлюбленным еще более прелестной. Мать вернулась вместе с доном Хусто.

— Мы готовы, — сказала она.

— Идемте, — ответила донья Ана.

И все трое спустились в патио.

— Сначала ты выйдешь одна, — по дороге наставляла донья Фернанда свою дочь. — Мы дадим вам немного отойти, а затем пустимся в погоню и освободим тебя.

— Вы будете вдвоем?

— Нет, возьмем с собой слуг, вот они уже наготове, — ответил дон Хусто, указывая на собравшихся в глубине патио слуг с фонарями и секирами.

— Ох, матушка, мне стыдно становится, как подумаю, сколько народу узнает об этом деле.

— Вот глупышка! Да завтра о похищении узнает весь Мехико. Что же за беда, если сегодня несколько человек увидят тебя?

— Но весь Мехико меня не увидит, а эти люди будут присутствовать…

— Если боишься — еще не поздно.

— Нет, — решительно ответила донья Ана и, распахнув двери, вышла на улицу.

Дон Хусто запер дверь изнутри. В тот же миг раздался крик доньи Аны и какой-то шум, похожий на борьбу.

— Слышите? — в испуге сказала донья Фернанда. — Выйдем на улицу.

— Успокойтесь. Должна же она для виду оказать сопротивление.

Оба замолчали, снаружи тоже все утихло. Они уже собирались выйти, как снова раздался шум и звон шпаг.

— Скорее, скорее! Кто знает, что там происходит! — воскликнула донья Фернанда.

— Да, теперь пора, — ответил дон Хусто, открывая дверь, и оба в сопровождении слуг выбежали из дома.

На углу улицы какой-то человек со шпагой в руке отбивался от яростно нападавших на него троих или четверых неизвестных. Он едва успевал отражать удары и постепенно отступал. Еще немного — и он упал бы, но тут подоспели дон Хусто, донья Фернанда и слуги. Нападавшие убежали, а донья Фернанда и дон Хусто узнали в спасенном ими человеке дона Энрике.

— Где моя дочь? — в ужасе спросила мать доньи Аны.

— Не знаю, сеньора, — ответил дон Энрике.

— Не знаете?! — позабыв об осторожности, воскликнула донья Фернанда.

— Да как же вы можете не знать, если она ушла из дому, чтобы бежать с вами?

— Честью клянусь вам, это правда, — отвечал дон Энрике, не заметив, что эта женщина говорит о том, чего не должна была знать. — Она сказала мне, чтобы я ждал ее на углу, а вместо нее появились четверо убийц.

— Но где же моя дочь? Дон Хусто, моя дочь! Ищите ее! Эти крики, эта борьба!.. О, недаром я говорила, что нам следует выйти!

— Скорее, бегом по всем ближним улицам! — крикнул слугам дон Хусто. — Не возвращайтесь, пока не найдете след.

Слуги разбежались в разные стороны, разнося весть о происшествии по всему городу.

Донья Фернанда, опираясь на руку дона Хусто, в отчаянии вернулась домой, а дон Энрике, не зная, что ему и думать, завернулся в плащ и отправился куда глаза глядят, надеясь найти ключ к этой загадке.

Перед рассветом один за другим начали возвращаться слуги. Никому не удалось ничего узнать. Но зато весть о бегстве доньи Аны и о ночном скандале, неизвестно каким образом, мгновенно распространилась на балу, устроенном по случаю праздника в муниципалитете, где собралась вся высшая знать города.

Для того чтобы объяснить непонятное исчезновение Аны, нам придется вернуться на несколько часов назад.

В день святого Ипполита дон Хусто встал после дневного сна в четыре часа и, одевшись с величайшим тщанием, вышел на улицу, положив прежде всего навестить Индиано, в котором надеялся найти могучего союзника. Благодаря своему богатству Индиано пользовался в Мехико большой известностью, и дону Хусто нетрудно было отыскать его жилище. Великолепный дом дона Диего стоял справа от дворца вице-короля, на продолжении улицы Икстапалапа в сторону церкви Гуадалупской богоматери.

Дон Хусто явился туда, спросил у слуги, дома ли его хозяин, и узнал, что тот собирается на прогулку верхом. В самом деле, перед домом конюх держал в поводу горячего буланого жеребца с черной гривой и черным хвостом. Гордый конь в богатой сбруе беспокойно поднимал голову, бил копытом и жевал удила, как бы стремясь поскорее вырваться на простор и блеснуть своей резвостью и красотой.

Дон Хусто поднялся по лестнице и в галерее столкнулся с Индиано, который уже направлялся в выходу.

— Да хранит вас бог на долгие годы, — произнес дон Хусто.

— Рад служить вам.

— Мне необходимо поговорить с вами о важном деле, если вы расположены уделить мне несколько минут.

— Для меня это будет только честью. Прошу вас.

— Честь оказываете мне вы своей благосклонностью.