Ангел ощутил холодное прикосновение страха и вспомнил тот день у горной хижины, когда впервые увидел Черных Рыцарей. Он развернул коня к югу и увидел их на фоне неба – черные плащи развевались на ветру, мечи реяли в воздухе. Белаш, увидевший их одновременно с ним, закричал, предупреждая Анши Чена.

Женщины и дети, когда страх докатился до них, подняли вой и стали разбегаться в разные стороны. Одни бросались на землю, закрывая головы руками, другие в ужасе застыли на месте. Шиа, шедшая в середине колонны, дрожащими руками сняла с плеча лук и кое-как наложила стрелу.

Немой мальчик стиснул Ангела руками. Ангел повернулся и ссадил его на землю подле чьей-то тележки. Мальчик смотрел на него круглыми испуганными глазами. Ангел достал меч и заставил себя улыбнуться. Мальчик достал свою палочку из-за пояса и взмахнул ею.

– Молодец! – сказал Ангел.

Тридцать надирских воинов подскакали к Анши Чену и Белашу. Ангел присоединился к ним.

– Страх пройдет, когда мы вступим в бой! – сказал он. – Поверьте!

– Их слишком много, – дрожащим голосом промямлил Анши Чен.

– Скоро их станет меньше, – рявкнул в ответ Ангел. – За мной! – Он пришпорил коня и ринулся на черных воинов.

Рыцари тоже галопом устремились вперед, и грохот копыт пронесся по долине, как стук барабанов судьбы. Ангела охватил гнев. Позади оставались женщины и дети. Если рыцари прорвутся – а это вполне возможно, – он не желал оставаться в живых и видеть последующую бойню. Он не оглянулся, чтобы посмотреть, скачут ли за ним надиры – ему было все равно, боевой азарт овладел им.

Черная шеренга приближалась, и Ангел направил коня в ее середину. Белаш догнал его с надирским боевым кличем.

К Ангелу неслись трое всадников. Увернувшись от удара меча, он рубанул одного по шлему, и тот вылетел из седла. Под Белашем рухнул конь – надир откатился в сторону и вскочил на ноги. Вражеский меч задел его по плечу – он стащил всадника с седла и вонзил свой клинок ему в живот.

Маленький клин надиров окружили, и около сорока человек, ехавших по бокам вражеского строя, устремились к женщинам и детям.

Шиа, одолеваемая страхом, оттянула тетиву. Ее первая стрела попала в шею передового вражеского коня. Конь покатился по земле, сбросив всадника и прихватив с собой двух соседних лошадей. Другие рыцари свернули, чтобы избежать столкновения. Вторая стрела вонзилась в шею рыцаря, – он покачнулся в седле и свалился наземь.

Шиа наложила третью стрелу и услышала позади стук копыт, совсем близко! Она обернулась и увидела отряд рыцарей в серебряных доспехах и развевающихся белых плащах. Проскакав сквозь смятенные ряды безоружных, они обрушились на Братство. Шиа не верила своим глазам. Серебряные воители возникли ниоткуда, словно призраки, и страх при их появлении исчез, растаял, словно лед под лучами солнца.

Ангел на дальнем конце поля, прорубая себе дорогу, тоже увидел белых рыцарей. Торжествуя, он снова бросился в битву. Вокруг лязгали мечи, но он не замечал опасности. Конь под ним пал, Ангел тяжело грянулся о землю, и копыто ударило его в висок. Упустив меч, он покатился по земле. Чей-то клинок свистнул над ним, но он уклонился и всей тяжестью повис на вражеском коне. Лошадь упала вместе с седоком. Ангел перелез через нее и двинул рыцаря, пытавшегося встать, сапогом по шлему. Ремешок лопнул, шлем свалился. Рыцарь хотел заколоть врага – удар кулаком в лицо отбросил его назад, и руки Ангела сомкнулись железными клещами на его горле. Бросив меч, рыцарь вцепился в мощные пальцы – тщетно.

Ангел выпустил труп врага и подобрал его меч.

Анши Чен нанес рубящий удар по шее противника, но тот успел заслониться, и меч надира, скользнув по шлему, снес забрало. Оно повисло сбоку, точно сломанное крыло.

– Белаш! – закричал Анши Чен, узнав альбиноса. – Это он, Белаш!

Инникас, взмахнув мечом, распорол Анши Чену живот. Белаш, услышав крик, обернулся и увидел, как Инникас наносит смертельный удар. Охваченный ненавистью надир завизжал, утратив всякий рассудок, и конь рядом с ним взвился на дыбы. Белаш прыгнул на всадника, стащил его с седла и, не трудясь убивать его, сам вскочил на коня. Инникас, ощутив его ярость, окинул быстрым взглядом поле боя.

Братство отступало.

Инникас в панике бешеным пинком пришпорил коня и поскакал на юг, к тайному перевалу. Белаш погнался за ним, низко пригнувшись к шее коня. Доспехи прибавляли Инникасу тяжести, и его конь, скачущий в гору, терял силы. Инникас оглянулся – надир догонял его.

Измученный конь поскользнулся на глине и едва не упал. Инникас соскочил, и конь Белаша, врезавшись в него плечом, сбил его с ног. Белаш, натянув поводья, легко спрыгнул на твердую глину.

– Ты убил моего отца, – сказал он, – и вечно будешь служить ему на том свете.

Инникас с мечом в руке оглядел приземистого надира. Доспехов у него не было, и оружием ему служила короткая сабля. Альбинос вновь обрел мужество.

– Ты не выстоишь против меня, червь, – процедил он. – Я изрублю тебя на куски.

Белаш атаковал, но Инникас отразил удар и с убийственной силой вогнал черный меч Белашу под ребра. Надир из последних сил бросил саблю и вынул кривой кинжал. Инникас ухватился за клинок, пытаясь вытащить его из тела врага, но Белаш левой рукой вцепился в край его сломанного забрала.

– Нет! – завопил Инникас, вовлекаемый в смертельные объятия. Нож Белаша вошел ему в левый глаз, проникнув в мозг, и оба упали.

Инникас дернулся и затих. Белаш дрожащими руками раскрыл окровавленный кошель у пояса и высыпал кости на грудь мертвого рыцаря.

– Отец, – с кровью на губах прошептал он. – Отец…