– Готова?

– Бросай!

Он метнул деревяшку высоко в воздух. Стрела запела и вонзилась в цель. Нездешний захлопал в ладоши. Мириэль изогнулась в изысканном поклоне.

– Девицам полагается делать реверанс, – заметил он.

– Им также полагается носить платья и вышивать, – отбрила она.

– И то верно. Ну, как тебе понравился арбалет убийцы?

– Он хорошо уравновешен и очень легкий.

– Приклад полый и сделан из вентрийского черного дерева. Ну что, сразимся теперь на мечах?

– Способно ли твое самолюбие вынести еще один щелчок? – засмеялась она.

– Нет, – сознался он. – Сегодня, пожалуй, ляжем спать пораньше. – Она с легким разочарованием последовала за ним в хижину. – Тебе бы нужен учитель, который фехтует лучше меня. В этом роде оружия ты сильнее всего. Я подумаю над этим.

– А мне казалось, что ты лучше всех, – лукаво заметила она.

– Дети всегда так думают об отцах, – сухо ответил он. – Но это не так. С луком или ножом мне нет равных, а фехтую я всего лишь хорошо.

– Какая скромность! Неужели тебя хоть в чем-то могут превзойти?

– Могут. – Улыбка пропала с его губ, и он прибавил шагу, охваченный горестными воспоминаниями. Его первую жену, сына и крошечных дочек убила шайка мародеров. Страшная картина до сих пор не померкла в его памяти. Мальчика он нашел мертвым в цветнике.

А пять лет назад он, обретший любовь во второй раз, беспомощно смотрел, как жеребец, на котором скакала Даниаль, спотыкается о корень, падает и наваливается на всадницу, проламывая ей грудь. Она умерла через несколько минут, корчась от боли.

«Неужели тебя хоть в чем-то могут превзойти?»

«Могут. Меня превзошли мои любимые, которых я не смог спасти».

Ралис любил говорить, что сделался лудильщиком, когда еще звезды были молоды, – и это не слишком расходилось с истиной. Он помнил старого короля Ориена безусым принцем – тот шел за своим отцом на весеннем параде по улице, впервые названной Дренайской.

Теперь эта улица звалась Королевской, стала гораздо шире, и на ней воздвигли триумфальную арку в честь победы над вагрийцами.

Столько перемен. Ралис с любовью вспоминал Ориена – первого дренайского короля, славного воина, обладателя бронзовых доспехов, одержавшего победу в сотне битв и двух десятках войн.

Иногда, останавливаясь отдохнуть в захолустных гостиницах, лудильщик рассказывал людям о своей встрече с Ориеном после битвы при Дрос-Кортсвейне. Король охотился тогда на вепря в Скултикском лесу, а Ралис, молодой и черноусый, шел со своей котомкой к Дельнохскому перевалу.

Они встретились у ручья. Ориен сидел на камне, опустив ноги в холодную воду, а его дорогие сапоги валялись рядом. Ралис снял с плеч котомку и стал на колени, чтобы напиться.

– Тяжелая, видно, у тебя котомка, – сказал золотоволосый король.

– Тяжелая, – согласился Ралис.

– Ты, верно, лудильщик?

– Он самый.

– А знаешь ли, кто я?

– Знаю. Король.

– И это не вселяет в тебя трепет? – хмыкнул Ориен. – Вот и хорошо. Нет ли случайно в твоей котомке какой-нибудь мази? Я натер себе на пятках пузыри величиной с яблоки.

Ралис сокрушенно развел руками, но тут из леса показались молодые вельможи и окружили короля. Они смеялись и хвастали своими подвигами. Ралис ушел незамеченным.

В последующие годы он следил за деяниями короля, словно тот был его старым приятелем. А вот король, поди, и думать забыл о встрече с Ралисом. «Зато теперь все по-другому, – думал старик, взваливая на себя котомку и поднимаясь к хижине Нездешнего. – В стране не стало короля, и это неправильно. Не будет Исток милостив к такой стране».

Тяжело дыша, Ралис одолел последний подъем и взглянул на увитую цветами хижину. Ветер улегся, и в лесу воцарилась благостная тишина. Ралис перевел дух.

– Ладно, выходите, – сказал он. – Я вас не вижу, но знаю, что вы где-то тут.

Первой из кустов появилась девушка в штанах из черной промасленной кожи и серой рубашке.

– Экий ты стал приметливый, Ралис, – усмехнулась она.

Старик кивнул и повернулся направо, к мужчине. Тот, одетый, как и Мириэль, в черные кожаные штаны и рубаху, имел еще на себе кольчужный наплечник и перевязь с тремя метательными ножами. Ралис проглотил слюну. Было в этом тихом горце нечто тревожное, Ралис чувствовал это с самой первой их встречи на этом самом месте десять лет назад и часто думал о причине этой тревоги. Дело не в том, что Дакейрас воин, – Ралис знавал многих воинов, – и не в его волчьих повадках. В его присутствии Ралис каждый раз вспоминал, что все люди смертны. Быть рядом с Дакейрасом – все равно, что со смертью. Старик содрогнулся.

– Рад тебя видеть, старина, – сказал Дакейрас. – Стол уже накрыт: мясо, ключевая вода и сушеные фрукты, если они тебе по зубам.

– Мне все по зубам, – заверил Ралис. – Их уже не так много, как было, но те, что остались, неплохо справляются.

– Веди его в дом, – сказал Дакейрас девушке. – Я сейчас приду.

Ралис посмотрел, как он скрылся за деревьями, и спросил:

– Или беды какой ждете?

– Почему ты спрашиваешь?

– Он всегда был осторожен, однако кольчугу не надевал. Красивая штука, но тяжелая. Не напоказ же он напялил ее на себя в этакой глуши?

– Да, у нас не все ладно, – призналась девушка.

Он последовал за ней в хижину, бросил котомку у порога и растянулся в глубоком, набитом конским волосом кресле.

– Стар я становлюсь для такой жизни, – проворчал он.

Девушка засмеялась:

– Сколько уж лет ты это твердишь?

– Не меньше шестидесяти. – Старик откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Хотел бы он знать, есть ему уже сто или нет. Надо будет это выяснить как-нибудь, найти точку отсчета.

– Вода или яблочный сок? – спросила Мириэль.

Он достал из кошелька на поясе мешочек и подал ей.

– Завари-ка вот это. Просто залей кипятком и дай настояться.

– А что это? – спросила она, нюхая содержимое.

– Разная зелень: укроп и тому подобное. Сохраняет молодость, – широко усмехнулся он.

Мириэль отошла. Старик сидел смирно, разглядывая убранство хижины. Хороший дом – горница просторная, очаг добротно сложен из ноздреватого камня. Южная стена обшита досками, и на ней висит медвежья шкура. Ралис улыбнулся. Хитро устроено – но Ралис ходил по этим горам, когда Дакейрас еще на свет не родился, и знал о пещере. Даже ночевал там пару раз. Но это умно задумано: построить дом вплотную к пещере и спрятать вход. Путь к отступлению всегда пригодится.

– Сколько времени это должно настаиваться? – спросила Мириэль из задней комнаты.

– Несколько минут. Как листья начнут опускаться на дно, значит, готово.

Старик смотрел на оружие, развешанное на стене: два длинных лука, несколько мечей, сатулийская изогнутая сабля и несколько ножей разной длины – и прямых, и кривых. На столе лежал новый арбалет, красивый, как игрушка. Ралис привстал и взял его в руки, рассматривая золотую чеканку.

– Хороший лук, – сказала, входя, Мириэль.

– Лучше, чем его прежний хозяин.