- Ну, что вы - конечно, нет. Это, так сказать, отходы производства, побочный эффект. Записывающая техника у нас не очень качественная, все ведь своими руками, из чего попало. И вот когда я снимаю данные человека, случается - запишешь и что-то постороннее, что находилось поблизости в то время, которое мы записываем, и тоже оставило на окружающем свои следы. Вашего друга мы записывали по летним отпечаткам - наверное, и бабочка там была тогда, аппаратура же ее восстановила - приборам ведь все равно, что там возникает, их дело - расшифровка записи, не более. Вот если...

Но продолжить объяснение Землянин не смог, потому что дверь распахнулась и вошел милиционер, с порога спросивший:

- Капитан Тригорьев? А, вот вы где, товарищ капитан. К начальнику райотдела, срочно.

И был таков.

- Ну дела, - сказал Григорьев озадаченно. - Как же я Виктора оставлю ему ведь деваться некуда, кроме как ко мне...

- А вы забирайте, - посоветовал Землянин. - Сейчас уже можно.

- В райотдел? Нет, что вы. Он же хотя и милиционер, но незаконный пока - без документов, как и все ваши... Нельзя. Нет, мы иначе сделаем.

Он отворил дверь в лабораторию. Виктор заканчивал одеваться.

- Я сейчас, - сказал он инспектору.

- Лейтенант, - проговорил Тригорьев официально. - Я срочно по вызову, а вы тут остаетесь за меня. Чтобы был порядок. Без меня поста не оставлять.

- Слушаюсь, - ответил Синичкин. - Ты скоро?

- По обстановке, - сказал Тригорьев. - Пришлю тебе поесть в любом случае.

- Да, - сказал Виктор. - А то я почему-то вовсе без денег. Хотя помню мелкая заначка оставалась.

- Ну, все, - сказал Тригорьев и вышел, не задерживаясь более: служба есть служба. Патрульный 'уазик' фыркал у подъезда и даже, кажется, постукивал резиновым копытом.

По дороге Тригорьев размышлял о том, как же будет с оформлением Синичкина, а также о другом: есть ли у бабочки душа. Но, оказавшись в кабинете начальника, обо всем этом забыл. Потому что начальник сказал ему сразу:

- Тригорьев, кооператив твой закрывать собираются.

Тригорьев проглотил комок.

- Так ведь они вроде ничего такого... - начал было он.

- А им ничего и не предъявляют. Просто... - Начальник сделал выразительный жест. - Но, думаю, с этим можно потянуть.

- Да хорошо бы, - сказал Тригорьев. Он чуть оживился, поняв, что начальник тоже рвением не горит. И тут же вспомнил, что совсем недавно не кто иной, как А.М.Бык расспрашивал его о начальнике - что, мол, за человек, и все такое. Не зря, дверное, расспрашивал: Бык ничего не делает зря.

- А на каком основании потянем, как думаешь? - продолжал разговор начальник.

- На каком, на каком... - пробормотал Тригорьев, размышляя. - Есть, товарищ полковник! - вдруг ожил он. - Кооператив, особенно после газеты, сильно в рост пошел, зарабатывать стал вовсе даже неплохо...

- Н'да, - кивнул начальник, - вот и я слышал. Ну, и что с того?

- Значит, на него вот-вот какая-нибудь группа выйдет. Это непременно.

- Организованная преступность, - сказал начальник. - А мы, значит, их ждем.

- Так точно, - сказал Тригорьев. - И кооператив этот у нас вроде наживки. Так что закрывать его сейчас никак нельзя, поскольку он играет свою роль в борьбе с организованной преступностью этой самой.

- Годится, - согласился подполковник. - В случае чего так и доложим: что с этим кооперативом связаны наши оперативные интересы. - Он помолчал. - А что ты думаешь: вполне ведь могут выйти.

- Непременно выйдут, - убежденно подтвердил Тригорьев.

- Что же, - сказал начальник. - Ну, иди, работай дальше.

- Товарищ начальник... Вопрос разрешите?

- Если в двух словах. Некогда.

- Вы лейтенанта Синичкина помните?

- Синичкина? Это какого? Из ГАИ?

- Нет. Из розыска. Которого убили.

- А. Ну, помню.

- Этот кооператив наш - он ведь людей возобновляет...

- Стоп! - прервал подполковник. - Дальше не говори. Никаких нарушений законности, понял? С такими мыслями ко мне не ходи.

- Товарищ подполковник! - схитрил Тригорьев. - Так ведь почему мы? Скажем, жена его бывшая закажет... Но придет-то он к нам - он ведь наш парень. Неужели дадим пропасть?

- Я тебе сказал: с этим ко мне не ходи. Вот будет по ним общее постановление - тогда посмотрим. Ступай, займись делом.

7

Оба милицейских работника и предположить не могли в тот час, как близко вдруг оказались к истине.

Потому что та группа, что контролировала и посильно разгружала от лишних денег этот район, и в самом деле кооперативом очень заинтересовалась. И все из-за той же газеты. Ведь время малограмотного преступника, который газет не читает и радио не слушает, ушло; такие если и остались, то ходят они в шестерках, и в них ходить будут по гроб жизни. А беседу в газете прочитал если не кто-нибудь из главарей, то уж из их консультантов - во всяком случае. Так что информация и сюда незамедлительно проникла и тоже побудила заинтересованных людей к немедленным действиям.

Поэтому в дверь квартиры Амелехина А.С. позвонили, а когда дверь отворили, то вошел в нее молодой человек, прилично одетый, даже фирмово, и с быстрыми глазенками.

Андрей Спартакович в этот миг был расположен на своей диван-кровати и обдумывал некий возникший у него замысел. На вошедшего он глянул без особого привета.

- Чего надо? - спросил он нелюбезно.

- Разговор есть, - сказал пришелец. - Скидай кости с нар.

- Нет разговора, - возразил Амелехин. - Один ахай.

- Сам сходи, - предложил визитер. - Ну, давай по-быстрому. Пахан обидится.

Услыхав, что пахан, Амелехин спустил ноги с дивана.

- Чей-то вдруг? - спросил он. - Сказали же, чтобы пока не шустрить.

- Потолковать хочет.

- Мать! - крикнул Амелехин уже из прихожей. - Пойду прокинусь. Да не трясись: не на дело иду.

'Жигуль' ждал их у подъезда. Молодой сел за руль. Ехали недолго.

Дни моей юности, где вы? Где наивная эпоха, когда вор был вором, милиционер - милиционером, чиновник - чиновником... Но все смешалось в громадном, в одну шестую суши, бывшем доме Облонских; и теперь ты разговариваешь с кем-то, и вроде бы знаешь, с кем разговариваешь, а потом оказывается - нет, не знал с кем. И заподозрить не мог. Раньше ты знал, что хаза есть хаза, волчья нора с непотребными женщинами, обилием водки, игрой в буру или железку, ну, в очишко на худой конец - но, собственно, зачем пересказывать всем известные книжки и фильмы. А теперь...

- Ты только ноги вытирай, как следует, - предупредил молодой, когда они, поднявшись на лифте на четвертый этаж не самого худшего, прямо сказать, дома в исторической части столицы, остановились перед дверью, котельное железо которой скромно пряталось под стеганой обивкой из японской квазикожи. - Три, три, силы-то накопил на казенной пайке!

Молодец этот, как и все прочие коллеги, был свято уверен в том, что Доля Трепетный имел хороший срок, а потом рванул, и в родных местах не показывался столь долго по причине пребывания во всесоюзном розыске.

Амелехин в ответ только фыркнул, но послушно зашаркал подошвами по аккуратно уложенному перед дверью коврику.

Позвонили, и было отворено. Пол в прихожей радовал хорошим ковром. На стенах висели картины, ярко выделяясь на фоне обоев-иммигрантов с преобладанием зеленых тонов. Дверь им отворила приглядная девица в валютной упаковке; глянув на нее. Доля стал громко дышать, но застеснялся. Девица собиралась