— А почему бы его не спросить, где находится Муссолини, — подал мысль Радль.

И Капплер решил пойти на блеф. Остановив машину около Солети, он дерзко спросил того:

— А где сейчас Муссолини?

— Я не знаю, — ответил Солети.

На губах Капплера появилась скептическая улыбка, и он сказал, не спуская глаз с генерала:

— Вы лжете.

Наступила небольшая неловкая пауза, и Солети через несколько мгновений произнес:

— Хорошо. Я знаю, где он был вчера, поскольку посылал продукты в гостиницу «Императоре».

Не сказав ни слова, Капплер сел в автомашину. Как только они немного отъехали, Радль промолвил:

— Я бы взял этого генерала в Гран-Сассо, но только в форме.

Было уже поздно, когда лейтенант Элимар Майер-Венер вошел в комнату для инструктажа. В воскресенье 12 сентября с опозданием почти на пять часов — в одиннадцать вечера — в Пратика-ди-Маре приземлились первые буксируемые планеры «Хе-126», затребованные из Марселя. Установив на стоянке свой планер, молодой пилот поспешил на инструктаж к генералу Штуденту. Сев молча на свободное место, Венер услышал к великому своему удивлению слова генерала:

— Еще раз подчеркиваю, что мы вынуждены проводить эту операцию на основе не проверенных точно данных. Последняя информация о Гран-Сассо имеет полунедельную давность…

В комнате находилось тридцать шесть человек — пилоты самолетов-буксировщиков, пилоты планеров, десантники, — слушавших генерала молча. С возрастающим волнением Венер вникал в то, что говорил Штудент:

— Совсем неясно, там ли находится Муссолини в настоящее время…

«Каким же образом Муссолини попал в такое положение?» — думал Венер. А ведь их первый парашютно-десантный полк должен был быть направлен в Салерно для участия в боях с американцами. Несколько уточнений шепотом, и только что прибывший летчик был в курсе дел. Им предстояло участие в одной из рискованных операций войны. В 12.30 пополудни двенадцать планеров «Хе-126» будут отбуксированы самолетами «ДФС-230». На каждом планере должны находиться десять десантников и эсэсовцев Скорцени. Через час полета на высоте 1200 метров над Гран-Сассо планеры опорожнятся, и 108 человек будут предоставлены сами себе. Как-то их встретят суровые горы и охрана Муссолини?

Голос Штудента звучал хотя и на высоких нотах, но по-отечески.

— Не нервничайте понапрасну — эта операция будет протекать, как маневры мирного времени… Все будет столь неожиданно, что итальянцы, скорее всего, даже не успеют выстрелить. Вам следует только сконцентрироваться, чтобы благополучно приземлиться в нужном месте…

Стоя у настенной карты, генерал наблюдал, как пилоты обменялись взглядами. Сам бывший планерист, потерпевший аварию в 1920 году, он знал, что они сейчас чувствовали. Перед ним стояла дилемма. Нападение на станцию фуникулера в долине отпадало, так как карабинеры тут же вывели бы из строя подвесную дорогу. Авиационная разведка показала, что и о десантировании не могло быть и речи, так как воздушные потоки отнесли бы большинство парашютистов в ужасные горные расщелины. Погодные условия ограничивали и применение планеров: технические эксперты предсказывали до восьмидесяти процентов потерь.

Слово взял офицер разведки Штудента — капитан Герхард Ланггут. В соответствии с запретом Гитлера на ведение разведки в Италии, до 8 сентября, дня вступления в силу перемирия, не было сделано никаких аэрофотосъемок района Гран-Сассо. В последующие же дни Ланггут и Скорцени провели два облета местности на «Хе-111». Во время первого угол съемки оказался неудачным, да и высота была довольно большой — около 1500 метров. Результаты второго погибли вместе с лабораторией во время бомбардировки союзниками штаб-квартиры Кессельринга в Фраскати. Экспертам, однако, удалось изготовить несколько грязный отпечаток размерами 20 х 20 сантиметров, который и был показан пилотам.

Приглядевшись повнимательнее, Венер понял, что местность там весьма сложная. В левом углу — грязное пятно, по всей видимости, гостиница, белая железобетонная терраса которой, выходящая на юг, оканчивается фуникулером. Все остальное представляло собой лунный ландшафт с нерезкими контурами, прорезаемый белыми потоками воды, текущей в самых разных направлениях. Только к западу просматривался небольшой участок предположительно гудронированной дороги, на которую и можно было бы совершить посадку.

Отто Скорцени методично разбирал детали операции с лейтенантом Отто фон Берлепшем, командиром семидесяти пяти десантников. Ланггут, видевший объект хоть и издали, полетит в навигационной кабине первого планера. На первом и втором планерах должны находиться десантники Берлепша, на третьем и четвертом — эсэсовцы в форме офицеров военно-воздушных сил во главе со Скорцени и Радлем соответственно. В их задачу входили штурм и овладение гостиницей, а также разоружение карабинеров. Одновременно десантники во главе с майором Отто Харальдом Морсом должны будут захватить станцию фуникулера в Ассерджи. Если дуче будет обнаружен, ответственность за его безопасность Штудент возложил на Скорцени.

Никто не должен был произвести ни одного выстрела до сигнала красной ракетой. В случае срыва плана операции оставшиеся в живых десантники должны были оттеснить итальянцев вниз, применив мортиры и пулеметы. В нужный момент свою роль сыграет генерал Фердинандо Солети, хорошо известный карабинерам, который полетит в планере Скорцени.

Карлу Радлю, сидевшему рядом с Солети на инструктаже, казалось, что тот был самым спокойным человеком из всех присутствовавших. Он с готовностью согласился поехать в Пратику на встречу со Штудентом, зная, что немецкие парашютисты разоружили его карабинеров. Пообещав, что оружие впоследствии будет возвращено, Штудент сказал:

— Но прежде чем обсуждать детали этого вопроса, мы намерены освободить Муссолини. Полагаю, что вы будете рады увидеть его и пожать ему руку?

Солети согласился охотно, считая, что они поедут на автомашине.

Внезапно взвыли сирены воздушной тревоги. Зенитные орудия открыли огонь. Волна за волной самолеты британских военно-воздушных сил заходили на аэродром. Бросившись на пол, Радль заметил рядом с собою Скорцени. Набрав в легкие воздуха, он произнес парольные слова, подобранные эсэсовцами для этой операции: «Будь спокоен!» Скорцени в ответ только усмехнулся. Когда был дан отбой, оказалось, что некоторые планеры получили небольшие повреждения. Штудент потребовал привести все в порядок за полчаса.

Находившийся в замке Гандольфо, в шестидесяти километрах от аэродрома, капитан Генрих Герлах посмотрел на часы. Являясь личным пилотом Штудента, он должен был сыграть большую роль в освобождении Муссолини. В 12.30, когда планеры покинут Пратику, он обязан был взлететь на своем спортивном «шторьхе» и оказаться над целью одновременно с планерами.

Не считая вертолетов, «шторьх» был единственным самолетом, способным садиться на ограниченное пространство и взлетать без большого разбега. Если все пройдет хорошо, его пассажиром на обратном пути будет Бенито Муссолини.

Итак, в 12.30 он был в кабине своего самолета, а через час должен оказаться над Гран-Сассо… В результате налета союзной авиации связь была нарушена, и сообщить Герлаху о переносе начала операции на полчаса не было никакой возможности.

Подобно капризному ребенку, Муссолини смахнул рукой со стола, покрытого зеленым сукном, пасьянсные карты. Волосы его были взъерошены, лицо небритое, черные глаза блестели. Накинувшись на овцевода Альфонсо Низи, он визгливо воскликнул:

— К черту вас и ваши ложные пророчества! Вы пытаетесь меня дурачить.

В однокомнатном апартаменте дуче с низким потолком в гостинице «Кампо-Императоре» было не очень-то уютно. Старый фермер посмотрел на Муссолини с огорчением. Четыре дня тому назад, поднявшись со своим стадом на летнее пастбище, он впервые встретился с дуче. Тогда же лейтенант Альберто Файола, начальник охраны Муссолини, насчитывавшей семнадцать человек, предложил ему время от времени составлять компанию дуче. Низи согласился. Когда Муссолини узнал, что тот гадает, то попросил его погадать ему на картах о будущем.

Чтобы его немного успокоить — Муссолини отказался от обеда, — Низи разложил карты и