Власть откликнулась на все эти выступления совершенствованием репрессивного аппарата. С приходом в 1967 г. к руководству КГБ сек­ретаря ЦК Юрия Андропова борьба с инакомыслием была поставлена на «научную» основу. По его предложению было создано пятое управ­ление КГБ по борьбе с инакомыслием. Его сотрудники были внедрены во все или почти все учреждения, организации и движения — молодеж­ные, религиозные, национальные, обществешю-политические. Они ве­ли скрытое и открытое наблюдение не только за правозащитными дея­телями, но и за их потенциальными союзниками, прослушивали теле­фоны. Изменились и средства воздействия: в большинстве случаев диссидентов судили не за их политическую деятельность, а как наруши­телей уголовного законодательства. Им ставился беспрецедентный в мировой медицинской практике диагноз «шизофренический синдром агрессивного антисоветизма». Многие из них были осуждены на прину­дительное «лечение» в специализированных психиатрических лечебни­цах, находившихся на балансе МВД. Борьба с инакомыслием методами «карательной психиатрии» — это ноу-хау Андропова, о чем не мешало бы вспомнить сегодня, прежде чем ставить ему памятники.

При Брежневе вновь была ужесточена цензура. Множество инте­ресных книг, статей, кинофильмов так и не увидело свет по причинам идеологического характера. Так начала складываться знаменитая «полка», на которую попадали самые талантливые и правдивые про­изведения, впоследствии составившие золотой фонд советской лите­ратуры, кино и т.д. В личной беседе с писателем Василием Гроссма­ном главный идеолог партии Михаил Суслов сказал, что его новатор­ский и необыкновенно смелый по мысли роман «Жизнь и судьба» будет опубликован только «лет через триста». К счастью, ошибся...

Совершенно уникальную роль в поздней советской культуре и обще­ственной жизни сыграл театр. Георгий Товстоногов, Юрий Любимов, Анатолий Эфрос, Олег Ефремов, Галина Волчек и другие создатели ав­торского театра во многом взяли на себя функции крепко задушенных университетской кафедры и церковного амвона. Их лучшие спектакли стали школой не только художественности, но и гражданственности, злободневной в лучшем понимании этого слова. Гамлет Высоцкого чи­тал со сцены стихи Пастернака, связывая драмы шекспировских, сталинских и брежневских эпох, а во время знаменитого монолога ибсеновского «врага народа» доктора Стокмана, обличавшего преступный конформизм большинства, в зале театра «Современник» зажигался свет, и то самое большинство могло посмотреть в глаза друг друга.

Расширялся круг неподконтрольных власти источников информа­ции. Основными были «Тамиздат» (книги, издававшиеся зарубежом и нелегально ввозившиеся в СССР) и «Самиздат» (напечатанные на пи­ шущих машинках здесь). Наиболее читаемыми были «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына, ставший практически обязатель­ным чтением интеллигенции, и книги по национальным и политичес­ким проблемам Абдурахмана Авторханова. Большое влияние на об­щественное сознание оказывала тамиздатная периодика, особенно журнал «Посев», за чтение которого, как и «Архипелага», можно бы­ло запросто получить восемь лет тюрьмы.

Зарубежное радиовещание на СССР давало картину событий в стране и мире, в корне отличную от той, что преподносила советская пропаганда. «Есть такой обычай на Руси — вечерами слушать Би-би-си», — говорили «совграждане», настраиваясь на короткие волны сво­их радиоприемников в надежде сквозь вой глушилок и помехи эфира услышать «Голос Америки», «Немецкую всшгу» или другие западные радиостанции. Наутро на работе, как правило, шел обмен новостями и оживленное обсуждение услышанного.

Наконец, коммунистическая власть 1 августа 1975 г. нанесла са­ма себе мощный удар, подписав Хельсинкские соглашения. Ирония судьбы была в том, что СССР пошел на их подписание, в частности, для обеспечения свободы действий при подавлении антикоммунисти­ческого сопротивления в социалистических странах Европы. Взамен же Брежнев был вьпгужден подписать документы по правам челове­ка. Их публикация в центральных советских газетах произвела на значительную часть общества впечатление разорвавшейся бомбы. В 1976 г. в Москве была создана группа содействия выполнению Хель­синкских соглашений в СССР, которую возглавил Юрий Орлов.

«Тут не трубу, тут всю систему менять надо»

В экономической области все более становилась ясна полная несосто­ятельность советской хозяйственной системы. Темпы роста производителыюсти труда падали даже по официальным данным. Так, в 1966—1970гг. они составляли в среднем за год 6,8%, в 1971—1975-х — 4,4%, в 1976—1980-х — 3,8%. Фактически же за эти периоды они со­ставили 4,1, 1,4 и —0,3% соответственно. Но во второй половине 70 го­дов началось абсолютное падение производительности труда и объемов производства.

Потребительский спрос оставался неудовлетворенным. Напри­мер, в докладе комиссии академика Кириллина в 1979 г. утвержда­лось: «Трудно найти такую товарную группу, на товары которой спрос удовлетворялся бы полностью... По ориентировочным оценкам, в 1970 году 20%, а в 1978 году — уже 53% прироста сбережений обра­зовалось в результате неудовлетворенного спроса». В 1980 году, по подсчетам ленинградского математика и экономиста Е.Я. Крола, не­удовлетворенный спрос составил уже 75%. По данным доклада той же комиссии, в 1978 году телефонов в СССР было в 10 раз меньше, чем в США, компьютеров — в 100 раз меньше. В 5% городов и 15% поселков не было водопровода, а в 30% городов и 60% поселков — канализации. Неэффективность советской экономики и до сих пор потрясает воображение: при нулевом приросте продукции сельского хозяйства в 1976—1985 годах государственные капиталовложения в него составили 150 млрд долларов. СССР добывал железной руды в 7 раз больше, чем США, чугуна из нее выплавлял в 3 раза больше, чем США, а стали из этого чугуна вдвое больше. Машин из этого ме­талла выпускал по стоимости почти столько же, как и США. При всей риторике о «преимуществах социализма», СССР проигрывал США экономическое соревнование, равно как и вообще «холодную войну».

Таким образом, развитие советской системы в середине 60-х — на­чале 80-х гг. вело к углублению противоречий между властью и обще­ством. Все попытки даже умеренного политического реформирова­ния, предпринятые при Хрущеве, были надолго прерваны Брежневым и его окружением. Застойные явления в экономическом развитии со­провождались устойчивой тенденцией к застою и в политической жиз­ни, культуре, социальном развитии СССР. Брежневские восемнадцать лет правления, как восемнадцать ступеней вниз, неизбежно вели госу­дарство и общество к кризису...

«От Ильича до Ильича»

В 1974 году кинорежиссер Андрей Тарковский снял фильм «Зерка­ло», с трудом выпущенный цензурой и шедший «вторым экраном». Сюжет непростого философского фильма был построен на образе зер­кала — мистической памяти человека, его высшего суда. Зеркало не дает человеку соврать, учит его говорить правду о самом себе и стра­не, о прошлом и настоящем. Первый эпизод фильма — своеобразный ключ ко всему, что Тарковский хотел сказать зрителю. Женщина-ло­гопед невероятно напряжено работает с заикающимся, косноязыч­ным подростком. Через несколько минут происходит чудо — мальчик с трудом, но вполне ясно произносит: «Я — могу — говорить!» Как речь делает человека, так способность к свободному слову и действию — гражданина. Без этой альтернативы «рабскому покою», которая бук­вально проросла в годы брежневского «застоя», не совершилась бы де­мократическая революция 1991 года.

Если бы семеро не вышли на площадь...

Подробнее на эту тему:

Аман, Ив. Александр Мень: Свидетель своего времени. М., 2004.

Алексеева Л. История инакомыслия в СССР. М., 1992.

Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., 1998.

Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. М., 1998.

Медведев Р.А. Личность и эпоха. Политический портрет Л.И. Брежнева. М., 1991.

Новиков Вл. Высоцкий. М., 2005.

Пихоя Р.Г. Советский Союз: История власти. 1945-1991. М., 1998.