В одно отвратительное нью-йоркское воскресенье, когда температура зашкаливала свыше 100° по Фаренгейту, а влажность и того выше, когда асфальт таял под ногами, и дышать, казалось, легче жабрами, а не легкими, мы решили выбраться за город к морю. Александр Федорович охотно поехал с нами.

Добравшись до Джонс-бич, мы решили зайти в кафетерий выпить что-нибудь холодное.

К нашему столику неожиданно подошел наш знакомый Яша Рубин. Он с женой тоже приехал сюда покупаться и позагорать. Мы познакомили его с Александром Федоровичем. Александр Федорович вдруг спросил Яшу:

— Давно это у вас?

— Да уж лет пятнадцать, — ответил Яша.

Как только Яша ушел, я спросила:

— Александр Федорович, почему вы задали Яше этот вопрос?

— У него на пальце кольцо масона, — ответил Александр Федорович.

Мы были знакомы с Яшей с тех пор, как приехали в Нью-Йорк, и я знала, что он принадлежит к какой-то масонской организации или братству, штаб-квартира которой находится где-то в Швейцарии. Оттуда к ним часто приезжают друзья, или «братья», с которыми они всегда знакомили нас, и даже предлагали Кириллу вступить в это братство. Я догадалась, что речь шла о масонстве, но почему Александр Федорович вдруг спросил об этом Яшу, я не могла понять. Оказывается, Яша носил «масонское кольцо», на которое я никогда не обращала внимания, кольцо как кольцо, что здесь особенного? Но Александр Федорович сразу заметил.

Здесь было прохладно, мы уютно расселись, и я попросила:

— Александр Федорович, расскажите мне, что такое масонство и кто такие масоны. Мои познания в этой области ограничиваются так же, как, по-видимому, у всех, кто читал «Войну и мир» Толстого, — философией Пьера.

— Масонство возникло в начале XVIII века в Великобритании, — начал просвещать меня Александр Федорович. — Название «масон» происходит от французского «франкмасон» (вольный каменщик). К нам в Россию оно проникло после того, как в него вступили в 1770 году Николай Иванович Новиков и многие другие государственные деятели. Вначале даже Екатерина II терпеливо относилась к масонству, но, почувствовав его глубокое влияние на Павла I и его окружение, она заточила Н. И. Новикова в Шлиссельбургскую крепость, откуда освободил его взошедший на престол Павел I.

— Какие цели и задачи этой организации, или «братства»? — спросила я.

— Цели и задачи этой организации очень гуманные — просветительная деятельность, пропаганда либеральных идей. Что касается России, главная задача этого общества заключалась в том, чтобы объединить культурную элиту России для уничтожения абсолютизма и освобождения крестьян, — объяснил мне А. Ф.

— Александр Федорович, вы тоже принадлежите к этой масонской ложе?

Предложение о вступлении в масонскую ложу, сказал А. Ф., он получил в 1912 году, сразу же после избрания в 4-ю Думу. («Господи, это же было до моего рождения», — подумала я.) Но та ложа, в которую он вступил, пояснил А. Ф., была необычной для масонской организации. Она допускала прием в нее женщин, ликвидировала многие ритуалы, а также порвала все связи с зарубежными организациями и только сохранила крепкую, высокоморальную дисциплину и способность хранить тайну.

— Александр Федорович, я слышала, да и не только я, а у многих существует такое мнение, что у масонских организаций была какая-то мистическая тройка, которая, вопреки общественному мнению, навязывала российскому правительству свою программу. Что монархию свергли масоны, что Февральскую революцию совершили тоже масоны, и Временное правительство состояло главным образом из масонов и что это какая-то очень таинственная организация. Это правда?

— Видите ли, — сказал А. Ф., — многие члены Временного правительства в то время действительно были масонами, и в нашей Думе тоже были члены масонских лож, но они принадлежали к различным масонским организациям. Мнение о том, что существовала какая-то мистическая тройка, которая навязывала правительству свою программу вопреки общественному мнению, — абсолютная выдумка. В действительности, — сказал он, — они обсуждали положение в России и в соответствии со своей совестью стремились найти наилучшую форму примирения всех классов общества. Лично я всегда старался установить контакты с либеральными и демократическими группировками, чтобы всегда чувствовать пульс народа. Но моя деятельность после вступления в масонскую ложу привлекла внимание полиции настолько, что ко мне приставили нескольких полицейских сыщиков, которые днем и ночью ходили за мной по пятам.

— Значит, с точки зрения властей, это все-таки была какая-то нелегальная организация, преследовавшая свои политические цели, если даже в те далекие времена ее так преследовали? — спросила я.

— В то время все масонские организации действовали нелегально, потому что общественность не понимала и недоброжелательно воспринимала их деятельность.

— Александр Федорович, как же широкая публика или общественность, как вы говорите, могла понять или воспринять эту организацию, если она носила сугубо аристократический характер и широкую публику в нее не принимали, а одним из ее условий было крепко хранить тайну, какую тайну и от кого? И если, как вы опять же сами сказали, задача масонской ложи заключалась только в том, чтобы не вмешиваться во внутренние дела страны, а только «объединить культурную элиту России для уничтожения абсолютизма и освобождения крестьян», — разве это не вмешательство?

Мы разболтались настолько, что никто из нас даже купаться не пошел. Я лично могла слушать и слушать его и задавать ему бесконечное количество вопросов, но о личной жизни я никогда его, да и не только его, я вообще никогда никого из моих даже очень близких знакомых ни о чем не спрашивала.

Я только знала, что в Англии жили его первая жена Ольга Барановская и два сына: Олег и Игорь — мне нравилось, что у них такие красивые древнерусские имена, — он часто к ним ездил и очень гордился успехами своих сынов.

Он часто вспоминал старшего Олега, который был членом Королевского научного общества и также активно участвовал во многих правительственных комитетах. По специальности он был инженером по строительству мостов. Младший Игорь во время Второй мировой войны служил в вооруженных силах Великобритании.

Я также слышала, что он был женат на женщине из Австралии, у которой были состоятельные родители, но после ее смерти они оставили его без копейки денег. И после возвращения из Австралии в США его снова приютили Кеннет и Хелен Симпсон, по завещанию которых он мог жить у них в доме до самой смерти.