Кстати, самого наблюдателя после тоже ликвидировали, так сказать, замели следы, что тоже подтверждает – здесь работали профессионалы.
Но что удивительно – ящики с золотом и серебром тут же затопили в болоте, значит, не это интересовало убийцу.
– А что же тогда? – заинтересованно переспросил человек со шрамом.
– Пропал третий ящик, самый маленький. Значит, их или его интересовало только его содержимое.
– Но что там могло быть такое?
– Да уж наверняка не золото и не алмазы. Откуда это могло взяться в нашем захолустье? Думаю, что там хранились какие-то документы.
– Какие документы того времени могут сейчас кого-то интересовать? Ведь больше шестидесяти лет прошло! Все участники тех событий давно умерли, все сведения устарели…
– Не знаю! – честно признался Матвей. – Но вот еще что… есть одна ниточка, правда, довольно сомнительная, но все же…
Он замолчал, и командиру пришлось его поторопить:
– Ну, говори уж – что за ниточка?
– Ниточка вот какая. Этой операцией – ну, когда затопили ящики, – руководил немецкий офицер штурмбаннфюрер Отто фон Армист. Явно не простой человек. Так вот, хорошо бы узнать, кто он такой был, что делал в такой глуши, чем занимался. Может быть, через его личность удастся понять, что находилось в том, третьем, ящике.
Человек со шрамом внимательно слушал Матвея и что-то помечал для себя в блокноте.
– Так вот, может быть, вы по своим каналам сможете что-то узнать про штурмбаннфюрера. У меня-то таких связей, к сожалению, нет…
– Можно попробовать, – кивнул командир. – Как, говоришь, его фамилия?
– Отто фон Армист.
– Думаю, что нужно выйти на немецкие архивы, – проговорил командир, записав фамилию немецкого офицера в свой блокнот. – У немцев всегда в документах полный порядок и ничего никогда не пропадало, так что наверняка можно найти следы того штурмбаннфюрера.
– Ну вот, если удастся что-нибудь про него разузнать – сообщите мне, хорошо? Тогда мы вместе подумаем, как разгадать загадку шестидесятилетней давности… – Матвей полез было за визиткой, но потом криво усмехнулся и махнул рукой. – Что это я, вы все мои телефоны и адреса лучше меня знаете…
Человек со шрамом ничего не ответил, а Мурена пробормотал себе под нос что-то неразборчивое, но явно неодобрительное. Матвей открыл дверцу машины и, не оглядываясь, пошел к своему подъезду.
Когда он уже открывал входную дверь подъезда электронным ключом-таблеткой, сзади раздался ровный негромкий звук отъезжающей машины.
И только поднявшись на свой этаж и войдя в квартиру, Матвей нащупал в кармане бронзовую лапку неизвестного зверя, которую отдал ему Василий Уточкин. Он сообразил, что ничего не сообщил о находке человеку со шрамом, и подумал, что это, пожалуй, к лучшему. Может быть, какой-то внутренний голос удержал его.
На следующий день с утра Матвея завертела такая деловая карусель, что он опомнился только к обеду. Да и то чтобы констатировать с грустью: поесть он сегодня не успеет. Он крикнул секретарше, чтобы принесла хоть кофе, и, откинувшись в офисном кресле, закрыл глаза. И тут же зазвонил его мобильник. Матвей выругался сквозь зубы и вытащил из кармана надрывающийся телефон.
На дисплее высветился незнакомый номер. Подумав, что звонит кто-то из заказчиков, Матвей поднес телефон к уху.
– Здорово, – раздался в трубке смутно знакомый голос. – Это Артем.
– Артем? – переспросил Матвей и тут вспомнил черную машину, нервного парня по кличке Мурена и его командира, мрачного человека со шрамом на щеке. Во время их короткой встречи тот не представился, но сейчас Матвей все же узнал его голос.
– Ты просил меня кое-что узнать, – проговорил Артем негромко.
– Насчет немецкого… – начал Матвей, но собеседник резко оборвал его:
– Тише! Никаких имен, никаких подробностей по телефону! Встретимся через полчаса в баре «Дублин».
Матвей хотел еще что-то сказать, но из трубки уже неслись короткие сигналы отбоя.
К счастью, бар, точнее, паб «Дублин», находился совсем недалеко, на первом этаже крупного торгового комплекса, и ровно через полчаса Матвей, бросив все дела, уже входил в полутемное помещение.
Деревянные панели на стенах, темные кожаные диваны, медные детали отделки создавали обстановку солидного, респектабельного и уютного заведения.
Матвей огляделся и увидел Артема.
Тот сидел в глубине зала, лицом ко входу. Перед ним стояла кружка темного пива.
Матвей пересек зал, поздоровался с Артемом и сел напротив него.
– Ты сегодня один? – спросил он для начала. – Ну и правильно, тот парень какой-то слишком нервный. Разве при вашей профессии можно так дергаться?
– Нельзя, конечно, – согласился Артем. – Но мы вместе с ним столько пережили… я его пока прикрываю, но боюсь, что при первом же серьезном осмотре психологи поставят вопрос об увольнении. Впрочем, я с тобой встретился не для того, чтобы обсуждать свои кадры. Вот, почитай, что мне удалось узнать от немецких коллег.
Он положил на стол перед Матвеем несколько скрепленных листков с мелким, убористым текстом.
Матвей взглянул на него удивленно, и собеседник понял его без слов:
– Никаких дисков, никаких электронных носителей. Только текст, отпечатанный на бумаге. Это мое правило. Ты прочитаешь, запомнишь – и потом я сожгу листки. Все провалы в моей практике были связаны с электронными перехватами, прослушкой и тому подобными вещами, поэтому я стараюсь всю информацию получать или передавать только на бумаге, из рук в руки.
Матвей недоуменно пожал плечами и углубился в чтение.
Первый документ был выпиской из протокола заседания Лифляндского дворянского комитета за 1759 год. Этот документ гласил:
«Коллегия господ Ландратов и Дворянский комитет рассматривали поступившие три года назад от господина барона Конрада фон Армиста для матрикулярной комиссии (комиссии по составлению списка дворянских родов) дополнительные доказательства о древности означенной дворянской фамилии, и так как по оным документам оказалось, что этот известный древний род еще во времена гермейстеров (магистров Ливонского ордена) бесспорно владел обширными поместьями в Герцогстве Лифляндском, то ему принадлежит это доказанное дворянское преимущество в здешней матрикуле в доказательство его древнего и несомненного дворянского происхождения».
Далее был подколот еще один документ – пояснение секретаря матрикулярной комиссии относительно происхождения старинной баронской фамилии фон Армист, датированное первыми годами двадцатого века:
«Предок этого благородного семейства, рыцарь Теодор фон Армист, родом из Тюрингии, в пятнадцатом столетии присоединился к тем орденским рыцарям, которые за двести лет до того завоевали Прибалтийское побережье, населенное эстами, литвинами и латышами, и обратили местное население, по большей части языческое, в католичество. Некоторое время представители семейства были на государственной службе в Швеции, которой тогда принадлежали Прибалтийские провинции, занимая высокие военные и придворные должности. Фамилия с пятнадцатого века принадлежит к матрикулированному дворянству Лифляндской провинции. В Риге, в Домской церкви, герб фон Армистов расположен среди прочих гербов рыцарей ордена меченосцев.
Во время наполеоновских войн барон Франц фон Армист служил в Саксонском корпусе французской армии, участвовал в походе на Москву. Доблестно проявил себя в Бородинском сражении, отступал с императором к границам России, состоя непосредственно в свите Наполеона и выполняя его приказания, после чего след его теряется. Другие представители славного семейства фон Армист по-прежнему живут в своих прибалтийских имениях».
Следующий документ был переводом кадрового листка офицера вермахта Отто фон Армиста. Датирован
