другое. А Кинг продолжил.

– Я видел Катберта, не тебя, – пауза. – Ты и Катберт ломали хлеб и разбрасывали под виселицей. Это есть в уже написанной части.

– Ага, разбрасывали. Когда повесили повара, Хакса. Берт рассказал тебе эту историю?

Но Кинг на вопрос не ответил.

– Я видел Эдди. Я видел его очень хорошо. Катберт и Эдди – близнецы.

– Роланд… – прошептал Эдди. Роланд осек его, резко качнув головой, и положил патрон, которым загипнотизировал Кинга, на стол. Кинг продолжал смотреть в то место, куда перенесся, как будто, что-то там видел. Возможно, и видел. Пылинки танцевали вокруг темных волос.

– И где ты был, когда увидел Катберта и Эдди?

– В сарае, – у Кинга перехватило дыхание. Губы начали дрожать. – Тетя посадила меня туда, потому что мы попытались убежать.

– Кто?

– Я и мой брат Дейв. Нас поймали и привезли назад. Сказали, что мы плохие, очень плохие мальчишки.

– И тебе пришлось пойти в сарай.

– Да, и меня выпороли розгами.

– Так тебя наказали.

– Да, – слеза вытекла из правого глаза Кинга и скатилась в бороду. – Куры мертвы.

– Куры в амбаре?

– Да, они, – за первой последовали новые слезы.

– Отчего они умерли?

– Дядя Орен говорит, это птичий грипп. Их глаза открыты. Они… немного пугают.

«Скорее, сильно пугают», – подумал Эдди, глядя на слезы и побледневшие щеки Кинга.

– Ты не мог выйти из сарая.

– Пока не получу свою порцию розог – нет. Дейв свою уже получил. Теперь моя очередь. По курицам ползают пауки. Пауки копошатся в их внутренностях, маленькие, красные. Как крупицы красного перца. Если они заползут на меня, я тоже заболею птичьим гриппом и умру. Только потом я вернусь.

– Почему?

– Я стану вампиром. Стану его рабом. Его писцом, возможно. Его карманным писателем.

– Кого?

– Повелителя пауков. Алого Короля, Пленника Башни.

– Господи, Роланд, – прошептал Эдди. Его била дрожь. Что они нашли? Какой улей разворошили? – Сэй Кинг, Стив, сколько вам было… сколько тебе лет?

– Семь, – пауза. – Я обмочил штаны. Не хотел, чтобы пауки укусили меня. Красные пауки. Но тут появился ты, Эдди, и я обрел свободу, – он широко улыбнулся, его щеки блестели от слез.

– Ты спишь, Стивен? – спросил Роланд.

– Ага.

– Засни еще глубже.

– Хорошо.

– Я сосчитаю до трех. На счет три ты заснешь так глубоко, как только сможешь.

– Хорошо.

– Один… два… три, – на три голова Кинга опустилась. Подбородок лег на грудь. Струйка серебристой слюны вытекла изо рта и закачалась, словно маятник.

– Итак, теперь мы что-то знаем, – Роланд посмотрел на Эдди. – Возможно, что-то важное, решающее. Алый Король коснулся его, когда он был ребенком, но каким-то образом мы перетянули его на свою сторону. Точнее, ты перетянул, Эдди. Ты и мой давний друг, Берт. В любом случае, твоя роль в этой истории особенная.

– Я бы куда как больше гордился своими героическими поступками, если бы помнил их, – ответил Эдди. – Ты понимаешь, что я еще не родился, когда этому парню исполнилось семь лет?

Роланд улыбнулся.

– Ка – колесо. Ты долгое время вращался на нем под разными именами. Похоже, одно из них – Катберт.

– А ты можешь что-нибудь сказать насчет того, что Алый Король – Пленник Башни?

– Не могу. Не имею об этом ни малейшего понятия. Роланд вновь повернулся к Стивену Кингу.

– Стивен, сколько раз, по твоему, Владыка Дискордии пытался тебя убить? Убить тебя и остановить твое перо? Заткнуть твой грозящий неприятностями рот? С того первого раза в сараи твоих тети и дяди?

Кинг вроде бы попытался подсчитать, потом покачал головой.