Лейтенант поперхнулся на полуслове, потом скромная улыбка тронула мужественное лицо:

– Да, сэр. Бритва «Жиллет», что лучше для мужчины нет, а после этот «Деним», что в самом деле придает коже крепость… простите, дуба.

– Дуб – это хорошо, – одобрил Кремер. Подумал, что замечание закомплексованный лейтенант ухитрится истолковать и по второму смыслу, пояснил: – Дубовые листья у нас на петлицах. Дуб – хорошее дерево. У нас вся мебель из полированного дуба. Проведешь ладонью, чувствуешь мужественную теплоту.

– Спасибо, сэр!

Кремер с удовольствием смотрел в открытое честное лицо офицера. Чистая кожа, здоровый загар, мужественное лицо, хорошо развитая тренажерами атлетическая фигура. Ни капли жира, широк в плечах, грудь развита, такой если крикнет, на соседнем корабле услышат. Правда, теперь у каждого прямо в петлице встроен микрофон, необходимость в зычном голосе ушла в прошлое.

– «Деним» для настоящих мужчин, – согласился он. – Сумели, мерзавцы, создать такой лосьон, что в самом деле чувствуешь нечто такое… такое… дубовое! Как дуб, собственно, крепкое.

Часы у Грейса, как он заметил, с крупным циферблатом, с толстым стеклом, стилизованные под старину. Сейчас в моде старина, но в корпусе напичканы электроникой. Циферблатом носит вовнутрь, а на тыльной стороне только блистающий новыми сплавами браслет. Каждое звено, как чешуя крупной рыбы, наползает краем на другое, создавая странный эффект. Надо посмотреть за другими офицерами. Если это перешло в тенденцию, то и самому пора повернуть браслетом на тыльную сторону. Но не переборщить, забегая вперед: если на всем корабле носит так только Грейс и два-три из молодых, то это будет урон его имиджу…

– Что-нибудь слышно новенького?

Грейс помялся:

– Пока только одно сообщение, что краешком касается нас. Или может касаться.

– Что же?

– Флот русских, что вышел на свои маневры… о которых на этот раз заранее ничего не было известно, неожиданно изменил курс.

– Вот как? И где же он теперь?

– Движется в направлении Арабских Эмиратов.

Кремер нахмурился:

– Нам не хватало только поблизости этого вшивого флота… Еще зараза какая перескочит. Как скоро они будут там?

– Уже к концу сегодняшнего дня. Или же, самое позднее, завтра на рассвете.

Кремер прикинул, махнул рукой:

– Надеюсь, они минуют те моря за сутки до того, как войдем мы. Этого времени достаточно, чтобы утонули те вши, что с них нападают.

– Да, сэр.

Кремер взглянул на часы, настоящий «Ролекс», с дарственной надписью военного министра. Все-таки его часы пока не уступают этим молодым да ранним.

– Идите. Командующему флотом я доложу сам.

Грейс исчез, быстрый и предупредительный, как официант «Ройяла», где служащие получают на чай больше, чем президент страны жалованье. Кремер подумал одобрительно, что такой шмендрик в лейтенантах не засидится.

Вдохнул несколько раз чистый морской воздух, бодрящий, солоноватый. Медики говорят, что в морской воде процент соли до сотых долей процента совпадает с содержанием соли в крови человека. Так что строить виллу на берегу океана не только престижно, но и полезно для здоровья.

Он с удовольствием перешагнул порог, чувствуя, что все еще находится на своей военно-стратегической базе. Огромной, хорошо охраняемой, к которой немыслимо приблизиться чужаку, и в то же время базе со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами большого города.

Слева в десятке шагов поднимается небоскреб, на далекой крыше, что царапает небо, крутятся безостановочно локаторы, самые чувствительные в мире. Справа тянется идеально ровный пол, а там, далеко-далеко, красивая ажурная решетка, какими обычно ограждают берега рек. Только там не река, а океан, а они не на берегу континента, а на плывущем авианосце, настоящей огромной военной базе, настоящем городе с его службами, полицией, только что военной, санитарными службами «Скорой помощи».

Если оглянуться, там замерли в полной готовности полсотни сверхсовременных истребителей- бомбардировщиков. Еще две сотни самолетов находятся на ангарных палубах, у подъемников круглосуточно дежурят техники, готовые в любой миг подать их наверх. В другом трюме запас крылатых ракет, быстрых и неуловимых.

Все еще равномерно перекачивая свежий воздух моря через легкие, он неспешно спустился вниз, вяло козырнул вытянувшемуся с излишним рвением лейтенанту Форсайту. Тоже здоровый, подтянутый, всегда улыбающийся. Лицо его от улыбки глуповатее обычного, но Форсайт молодец: лучше в личном деле получить заметку недостаточно сообразительного, чем неуживчивого. А что не слишком умен, так для армии это прекрасно. Во-первых, Белый дом страшится умных людей с оружием в руках, во-вторых, от умных в самом деле одни хлопоты, беспокойство.

По дороге в командный комплекс снова окинул громаду корабля одобрительным взором. Не меньшее, чем оружейники, жалованье и гонорары получают дизайнеры, придавая очертаниям авианосца, боевых кораблей, истребителей и вертолетов устрашающие очертания. Специальные институты создаются для того, чтобы определить, как напугать человека сильнее, устрашить, чтобы при виде американского корабля или самолета тряслись поджилки, чтобы руки слабели и противник без боя сдавал позиции одну за другой.