руку подруги и крепко сжала ее. Она смотрела так пронзительно, что Света физически ощущала ее ласкающий настойчивый взгляд на своем теле.

— Рассказывай. — Лиля убрала руку и откинулась на спинку стула.

— Ты — первая. — Светлана, сощурившись, пристально смотрела на Лилю. — В конце концов, это ты пропала.

— Прости меня, — Лиля глубоко вздохнула. — Не я тогда принимала решения. Но мне казалось, что действительно нужно бороться с нашим наваждением. Ведь это все против природы.

— Да ладно! А кто говорил в свое время, что секс с мужчиной унизителен для женщины. Что равноправие возможно только в однополой паре. Не говоря уж о страхе забеременеть, болезнях и прочих связанных с мужиками проблемах? — Светка усмехнулась. — Ну и как твоя борьба? Успешно?

— Тогда мне казалось, что успешно. — Лиля помолчала. — Сейчас вижу, что нет.

— Так, все, — Светка внезапно вышла из себя. — Хватит на эту тему. Рассказывай, как ты живешь. — Она бросила на Лилю строгий взгляд. И ощутила, как в ней происходит такая знакомая и так давно забытая перемена: рождение способности покровительствовать, опекать, а главное — контролировать безудержные женские эмоции. Она твердо знала, что слабую девочку Лилю нужно охранять, принимать за нее решения, ненавязчиво воспитывать и любить. Если хочешь удержать при себе. Это было не сложно, нет. Приятно. Лиля подсознательно почувствовала Светин настрой.

— Ладно. Слушай.

Она говорила долго. Сначала о годах студенчества во французском городке с идиотским названием Мо. О разнице в менталитетах. О том, как ей было одиноко и не с кем поговорить по душам. Потом о преподавании русского языка в средней школе. Пока не наступило озверение от абсолютной распущенности и вседозволенности, присущей юному поколению французов. Дети реагировали на молодую симпатичную учительницу неадекватно. Допускали разные шуточки и пошлости. В результате дошло до того, что десятилетние мальчики из ее же класса отловили ее вечером в пустой школе и, схватив за руки, чтобы она не могла сопротивляться, облапали со всех сторон. Более мерзких ощущений Лиля в своей жизни не знала. После этого жуткого случая она уволилась и переехала в Ниццу. Там ей не сразу, но все-таки повезло. Взяли корреспондентом в местную желтую газету. И она начала писать. Редактор хотел эпатажных статей. Вот она и старалась — то скандалы в известных миру семьях, то случаи служебных домогательств, то сомнительного характера шоу, то истории из жизни проституток обоих полов. Ездила по всему миру. Собирала разную дрянь. Познакомилась с единственным понятным ей и близким по духу французом — безумным художником и по совместительству иллюстратором известного на весь мир издательства. Они поженились. Сначала все было вполне ничего, но постепенно муж стал раздражать ее. Шарль много пил. Впадал в безразличное счастливое состояние после бутылки вина и переставал существовать для окружающего мира — сидел в кресле, уставившись в одну точку, и улыбался.

Светке стало паршиво от Лилиных рассказов.

— А почему ты в Россию не вернулась? — спросила она, перебив ее на полуслове.

— Знаешь, — Лиля нахмурила брови, — здесь я, несмотря ни на что, свободна. А там… Как это ни смешно, если мне придется снова жить с родителями, я не выдержу. Мама по-прежнему любит управлять всеми и всем. А так ей кажется, что дочь успешна. Живет во Франции. Работает. Замужем. Она хвалится своим подругам. А главное — не трогает меня.

В Светкиной сумке зазвонил телефон. Она расстегнула «молнию» и стала рыться внутри в поисках аппарата. Звонили настойчиво и долго. Наконец, Светка отловила телефон, открыла его и прижала к уху.

— Алло!

— Светик, ты куда пропала? — Голос Глеба звучал безрадостно. За полчаса хождения по «sex shop» это занятие совершенно его утомило. К тому же на пятнадцатой минуте познавательной экскурсии по магазину продавец за кассой начал косо поглядывать на Глеба. Пришлось сосредоточиться и решиться, наконец, кое-что купить. Выходить на улицу Глеб пока не решался и напряженно размышлял, какое конкретно «кое-что» может ему в этой жизни пригодиться. Наконец, проблема была решена методом ненаучного тыка. И он, посчитав, что времени прошло достаточно, начал звонить Свете. — Я тебя потерял.

— Ой, извини! — Света почувствовала себя виноватой — Глеб совершенно вылетел у нее из головы. — Ты представляешь, я тут неожиданно встретила человека. Мы сто лет не виделись.

— И куда же вы с этим «человеком» подевались? — Глеб неожиданно для себя ощутил ревность. — Он хотя бы приличный мужчина? А то смотри — затащит куда-нибудь.

— Да нет, — Света рассмеялась и подмигнула Лиле, — никуда не затащит. Это девушка. Приходи, познакомлю.

У Глеба отлегло от сердца.

— Так где вас искать-то? Ты не сказала.

— Berwick Street. Тут такое старое здание — в нем паб с небольшой зеленой вывеской. Знаешь?

— Ну, если это то, что я думаю, — знаю.

— Так ты идешь?

— Да… — Глебу не дали договорить — Светка отключилась.

Он петлял по освещенным огнями улицам и пытался заставить себя дышать ровнее. Вообще-то, паб, на который указала Света, был их с Лилей любимым заведением в Сохо. А вот Свету он водил совсем в другие места — старался, чтобы о каждой женщине оставалось четкое, неповторимое и совершенно индивидуальное впечатление. Теперь все вставало с ног на голову, и его замечательная система градации любовниц катилась к чертям.

Входя в полутемное помещение, Глеб нервно оглянулся. Наконец, он увидел Светку за дальним столиком в углу. С ней, спиной к входу, сидела обещанная подруга. Глеб направился прямо к ним. Света тоже заметила его, улыбнулась и помахала рукой. Он подошел, взглянул мельком на сидящую со Светой девушку и обомлел.

— Глеб, знакомься… — Света на секунду замешкалась, как бы представить Лилю Глебу, чтобы и ее не обидеть, и его не шокировать, как вдруг увидела, что оба они уставились друг на друга так, будто повстречали ожившего мертвеца. Света ощутила, как воздух наэлектризовался, стал багровым и зазвенел. Лиля очнулась от оцепенения первой. Она откинулась на спинку стула и засмеялась. Сначала она смеялась тихо, потом начала захлебываться собственным хохотом и в конце концов уже просто покатилась со смеху. Глеб застыл как изваяние, Света непонимающе переводила взгляд с одного на другую и хлопала глазами.

— Глебушка, — Лиля еле могла говорить сквозь смех, — да ты садись. Не стесняйся.

— Так вы знакомы?! — Света не на шутку удивилась.

— Не просто знакомы! — Лиля продолжала хохотать. — У нас удивительный, страстный и невероятный роман. Причем вот уже четыре года. Что само по себе большая редкость в наше время.

— Глеб? — Света перевела взгляд с Лили на своего онемевшего любовника, который хватал ртом воздух и, не глядя, опустился на свободный стул. — Как это?

— Да ладно, Свет, не бери в голову. — Лиля, наконец, перестала смеяться. — Будем считать, что квиты — у нас-то с тобой тоже есть от него секреты. — Она игриво подмигнула. — А вообще, такую встречу обязательно нужно отметить.

Света внезапно почувствовала, что у нее тоже нет никакого желания злиться на Глеба или того хуже — на Лилю. Ей и самой стало ужасно весело от всей этой нелепой истории. Надо ж было такому случиться, чтобы именно ее дорогой Глеб встретил именно ее драгоценную Лилю. Иначе как провидением все это не назовешь. Она положила руку Глебу на колено. Лиля проделала то же самое со своей стороны.

— Глеб, очнись! — Света уже улыбалась вовсю. — Все хорошо. Никто не собирается тебя убивать. Веришь?

Глеб, который весь день только и думал о том, как бы не столкнуть лбами этих двоих, за несколько минут пережил такое глубокое потрясение, что теперь ощущал себя выжатым, как лимон. Он сидел и прощался со своей замечательной жизнью. Были у него две неповторимые любовницы. Теперь он лишился обеих сразу. И все по какой-то глупой случайности. И как только могло случиться, что они знакомы между собой, черт бы все это побрал. Наконец он сделал над собой усилие, глубоко вздохнул и насколько мог