Хоботок все удлинялся и удлинялся, а Мурляна все тянула и тянула, пока вдруг – бац! – не шлепнулась на пол, в зубах кончик хоботкова хвоста.
– Ну вот, что ты наделала! – плачущим голосом сказал Хоботок. – Оторвала мне мой маленький хвостик.
Гоп! Мурляна одним прыжком очутилась снова на окне и стала поучать Хоботка:
– Кто хочет стать большим и умным, тот не распускает нюни из-за какого-то малюсенького хвостика.
– А я и не распускаю нюни, – прохныкал Хоботок. – Просто я не могу сдвинуться с места.
Мурляна внимательно ознакомилась с обстановкой и призналась:
– Да, теперь ты засел плотно, как пробка. Этот номер мы не рассчитали.
Рассуждения Мурляны совсем вывели Хоботка из себя. Он стал изо всех сил вырываться и топтался до тех пор, пока нечаянно не наступил на пробку в собственной ноге. Тут же послышался легкий свист. Бедный толстяк на глазах терял лишний вес. Теперь он уже без труда проскользнул в окно и шлепнулся на пол подвала. Но вместо радостного возгласа из его уст раздался испуганный крик: 'Я истекаю воздухом … Я …'
Мурляна, которая с огромным интересом следила за резким похудением Хоботка, подскочила к нему, заткнула пробку и сказала:
– Правильно гласит народная мудрость: не было бы счастья, да несчастье помогло… Больше у тебя нет таких пробок?
– Нет, – сказал Хоботок слабым голосом. – Он был очень напуган: с каждым новым приключением жизнь его подвергалась все большей опасности.
– Жаль, – вздохнула Мурляна – Я бы очень хотела себе такую же пробку. Я бы так накачала себя велосипедным насосом, что все собаки обходили мы меня стороной.
– И хвостика у меня больше нет, – вздохнул Хоботок.
– Ты только о себе волнуешься, – упрекнула его Мурляна. – А ты подумай о том, как несчастен сейчас твой хвостик, что остался без тебя…
Она подняла хвост Хоботка с полу, смазала слюной и приклеила его обратно:
– Теперь он держится еще крепче, чем раньше. И мы можем начать свой поход. Прежде чем мы приступим к учебе, я хочу показать тебе свою школу. Ведь с сегодняшнего дня это и твоя школа – от подвала до чердака…
Итак… вот это здесь котельная. С нею ты ознакомишься поближе, когда заинтересуешься дымом и огнем.
Теперь идем в раздевалку… Или ты струсил? Рвешься домой?
Хоботок действительно струсил и рвался домой. Но он упрямо сказал:
– Нисколько я не струсил…
Мурляна одобрительно кивнула, пошевелила три раза левым усом – и дверь котельной бесшумно отворилась.
Мурляна с Хоботком вошли в просторное низкое помещение. Перегородки делили его на темные клетки. Но зверей за проволочной сеткой не было, только пальто были.
– Вот это раздевалка, – сказала Мурляна. – Но это название неправильное. Ведь на каждое пальто или плащ всегда приходится два ботинка, две туфли, два валенка или две сандалетки. Ты когда-нибудь видел, чтобы ученик пришел в школу в двух пальто и одном валенке? Скажи честно, видел?
– Нет, не видел, – ответил Хоботок.
– Вот и я не видела. Значит, правильнее назвать ее обувалка, а еще точнее-туфлекидалка, потому что тут не обуваются, а только кидаются туфлями. Хочешь посмотреть, как это делается?
– Как? – простодушно спросил Хоботок, ведь он был в школе первый день и еще не знал жизни.
– А вот так! – ответила Мурляна, промчалась под вешалками, – и вмиг все туфли, ботинки и сандалии оказались в воздухе. Они летели тяжело, как вороны, но свистели, как ракеты. Мурляна исподлобья следила за ними и сказала:
– Лучше пойдем-ка отсюда.
Это было дельное предложение, да только оно запоздало. Усталые туфли стали шлепаться вниз – шлеп-шлеп. Некоторые падали Хоботку на спину. Ему это было нипочем, ведь он был резиновый. Зато Мурляна каждый раз взвизгивала, когда попадало в нее. Уже на пороге ей на лапу шлепнулся кед с длинными шнурками – она стрелой выскочила из раздевалки.
Мурляна и Хоботок бежали по узкому коридору. Мурляна на ходу объясняла:
– А другое очень приятное место – столовая… Вот и она.
Столовая была длинным помещением, в ней стояли три длинных стола. У всех столов были ножки, и все столы были покрыты клетчатой клеенкой.
Мурляна велела:
– А теперь спроси, зачем на столах клеенка?
Хоботок спросил:
– Зачем на столах клеенка?
Мурляна ответила:
– На этот счет существует два научных мнения. Первое:клеенка легко моется, а второе: если край клеенки отогнуть, то по ней, как по желобу, можно вылить суп на колени рядом сидящему. Только ты, Хоботок, этого не делай. Это озорство, и за это тебя будут ругать.
Толстые ноги Хоботка отнялись при одной только мысли, что он может наозорничать и его будут ругать. Он испуганно спросил:
– А если какой-нибудь маленький мальчик нечаянно выльет на кого-нибудь суп, его тоже будут ругать?
– Нет, не будут, – успокоила Мурляна, – если нечаянно, то похвалят… Теперь давай ознакомимся с классами.
Они повернули в другой коридор. Он был длинный, как улица, только чуточку короче, и машины по нему не ехали. По обе стороны его были белые двери, а на дверях висели желтые блестящие таблички, а на табличках были разные черточки и буквы. Мурляна объяснила:
– Эти черточки называются цифрами, но они не очень важные, а вот буквы очень важные… Спроси, почему они очень важные?
– Почему они очень важные? – спросил Хоботок.
– А потому, – ответила Мурляна, – что без этих букв ученики не смогли бы быть лучше и умнее других. А теперь ученики 'а' классов считают, что они гораздо лучше учеников 'б' и 'в' классов, а ученики 'б' классов гораздо лучше учеников 'а' и 'в' классов, а ученики 'в' классов гораздо лучше учеников 'а' и 'б' классов. Сам посуди, как много тогда получается самых лучших и самых умных учеников.
На одной двери не было ни черточек, ни букв. Мурляна остановилась около нее и сказала:
– А это живой уголок. Мой самый любимый уголок. Я сюда прихожу
