Проходя по коридору, Софи остановилась перед дверью комнаты Пьера. Ах, если бы она могла узнать о нем побольше... ну хоть что-нибудь!

Вокруг было совсем тихо, и Софи никак не могла оторвать глаз от дверной ручки комнаты Пьера. Что, если она найдет там ключик к разгадке тайны? Может быть, дневник?

Дневник? Слишком заманчивая надежда.

Во всяком случае, если она собирается уговорить Марион открыть всю правду Джеймсу, ей сначала нужно самой узнать, в чем состоит эта правда. Она не может вечно хранить этот ужасный секрет от мужа, особенно теперь, когда, как она надеялась, он готов доверять ей и полюбить ее.

Наконец, еще раз оглядевшись и убедившись, что ее никто не видит, Софи приоткрыла дверь в комнату Пьера.

Стоявшая у стены кровать была аккуратно застелена, камин погашен. Открытый саквояж виднелся на полу у окна, на комоде лежали щетки и бритва.

Софи на цыпочках подошла к саквояжу и, заглянув в него, убедилась, что он пуст, а когда открыла дверь гардероба, то обнаружила лишь несколько дорогих рубашек и костюмов. Ощущая неловкость, чувствуя себя виноватой, она засунула руку в карман одного из них, затем в другой, надеясь найти хоть что-то... Однако все карманы оказались пустыми.

Закрыв дверь гардероба, Софи подошла к туалетному столику, на котором обнаружила путеводитель по Лондону. Больше кругом не было ничего необычного.

Опасаясь быть обнаруженной в чужой комнате, Софи решила, что лучше ей поскорее уйти. Приоткрыв дверь, она выглянула наружу, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, а затем выскользнула из комнаты.

Не успела она сделать и нескольких шагов по залу, как услышала знакомый голос:

– Дорогая...

Софи почувствовала, как запылали ее щеки. Заставив себя улыбнуться, она повернулась к мужу.

– У тебя найдется несколько минут для меня?

– Джеймс.

– Конечно. – Софи пыталась угадать, видел ли он, откуда она только что вышла.

Подойдя к ней и поцеловав ее в щеку, Джеймс спросил:

– Ты, верно, по горло завалена хозяйскими обязанностями?

– Да, так оно и есть. Гости собираются уезжать после ленча, и мне никак не удается организовать дело так, чтобы все были довольны. Некоторые хотят попасть на более ранний поезд, другие на более поздний – настоящий кошмар...

– Могу я чем-нибудь помочь тебе?

– Нет, спасибо. В конце концов, я справлюсь.

Джеймс посмотрел на дверь комнаты Пьера.

– Я заметил, что ты только что вышла из комнаты месье Биле. Надеюсь, он доволен пребыванием у нас?

Софи неожиданно услышала неравномерные удары собственного сердца.

– Да. Я проверяла, наполнены ли чернильницы в комнатах у гостей.

– И они полные?

– Да, – ответила она и слегка приподняла бровь. Несколько секунд Джеймс пристально смотрел на нее, и Софи делала все возможное, чтобы выглядеть спокойной, – она ни в коем случае не хотела, чтобы муж подумал, будто она что-то скрывает от него. Джеймс еще раз поцеловал ее.

– Ты занята, и я не стану тебя задерживать. С нетерпением буду ждать спокойного обеда сегодня вечером. – С этими словами он повернулся и пошел вдоль коридора.

Некоторое время Софи стояла неподвижно, испытывая ужас от того, что только что сотворила. Может быть, ей все же надо было во всем признаться Джеймсу? Если бы у нее имелось хотя бы несколько минут, чтобы спокойно все обдумать...

Расхаживая по кабинету, Джеймс задумчиво поглядывал в окно. На самом ли деле Софи проверяла чернильницы? И что заставляло его думать иначе? Ее покрасневшие щеки или, возможно, тон, которым она говорила?

Усевшись в кресло перед потухшим камином, он большим пальцем потер подбородок. Не важно, что заставило его сомневаться; что-то шло не так, и тут дело было вовсе не в его излишней подозрительности. Джеймс не сомневался, что жена солгала ему.

Уже с первого момента появления в доме француза у Джеймса возникли нехорошие предчувствия. Отчего-то этот джентльмен не вызывал у него доверия, и это было совершенно не связано с Софи.

Но зачем ей заходить в комнату Пьера, когда он гуляет в саду? Или между ними все-таки были какие-то отношения?

Поднявшись и злясь на себя за то, что ему в голову могли прийти такие мысли, Джеймс снова подошел к окну.

Лишь бы это не было началом дороги в преисподнюю.

Нет-нет! Уж лучше он не будет делать преждевременных мелодраматических выводов, пока его подозрения столь призрачны. С того самого момента, когда Софи согласилась стать его женой, она была заботливой и преданной, даже тогда, когда столкнулась с его жестоким характером, который до этого он скрывал от нее, и уличать ее в каких-то тайных преступлениях было бы просто абсурдом.