– Странный парень, – продолжал Уитби, – говорит мало, беседует только с дамами. Похоже, он не очень интересуется охотой?

– Думаю, что нет, иначе он был бы здесь.

Какое-то время оба молчали, затем Эдвард опустил ружье.

– Послушай, Джеймс, мы долго были друзьями, и я считаю, что должен извиниться за то, что наговорил тебе. Все свершилось так, как должно, и я хотел бы забыть о наших разногласиях, если, конечно, ты не против.

Джеймс опустил глаза и смотрел на почерневшую осеннюю траву. Все это время он не позволял себе думать о том, насколько сильным было переживание от разрыва с ближайшим другом. Глубоко вздохнув, Джеймс посмотрел на графа, потом протянул ему руку, и тот с радостью пожал ее.

– Разумеется, я согласен и тоже хочу извиниться. Надеюсь, это не очень тебя... задело.

– Меня? Боже, конечно, нет. Ярмарка невест – это жесткое состязание, особенно когда в ней участвуют богатые наследницы. Моя гордость была немного уязвлена, вот и все.

Джеймс улыбнулся:

– Действительно все? Рад слышать это.

– Я так рад, и, ты знаешь, я не сдался. Впереди следующий сезон. Без сомнения, на каком-нибудь пароходе из Америки приплывет еще одна молодая красавица...

– А ты будешь тут как тут, встречая пароход, наполненный богатством. – Джеймс искоса взглянул на приятеля.

– Естественно, – ответил Уитби и хитро приподнял бровь, – я верю, что настоящая любовь ждет меня как раз на линии горизонта. Во всяком случае, я не перестаю на это надеяться.

Двое гостей приехали на последние два дня охотничьего праздника, так что Софи пришлось урвать несколько минут и подняться к себе в комнату, чтобы подумать, куда их лучше посадить. Она взяла кожаную папку, где карточки гостей были аккуратно разложены в соответствии с занимаемыми ими местами, но чтобы решить, какие места отвести вновь прибывшим, ей необходим был справочник с указанием всех титулованных особ и членов их семей, который Марион держала у себя.

Поняв, что другого выхода у нее нет, Софи направилась в комнату свекрови. Она уже собралась постучать в дверь, когда услышала доносившиеся изнутри всхлипывания. Она прислушалась и поняла, что Марион плачет.

Немного помедлив, Софи все же постучала в дверь, а затем осторожно приоткрыла ее и просунула голову в комнату.

– Это я, Софи. С вами все в порядке, Марион?

Вытирая глаза, старая герцогиня выпрямилась на стуле.

– Конечно, в порядке. Я ведь не предложила вам войти.

– Простите, но я услышала, что вы плачете. Могу я что-нибудь сделать для вас?

– Все, что вы можете сделать, – это поскорее уйти. Я хочу остаться одна.

Поборов желание последовать совету свекрови и немедленно оставить ее, Софи постаралась вспомнить, зачем пришла сюда.

– Мне нужен справочник, чтобы по-новому рассадить гостей.

– А в чем дело? Кто-нибудь уехал? – В голосе Марион зазвучала надежда. Вероятно, она просто устала от шума и суеты и хотела поскорее вернуться к спокойной жизни, подумала Софи.

– Нет, но лорд Уитфилд с женой приехали лишь сегодня днем.

Марион медленно поднялась со стула и подошла к столу. Взяв справочник, она передала его Софи без обычных в таких случаях замечаний; глаза ее продолжали оставаться покрасневшими и опухшими.

– Марион, – Софи старалась говорить как можно мягче, – пожалуйста, скажите мне, что случилось? Может быть, я смогу вам помочь...

Вдовствующая герцогиня поджала губы.

– Вряд ли вы поймете. Пожалуйста, оставьте меня.

Однако Софи решила не сдаваться.

– Я не могу уйти, зная, что вы страдаете.

При этих словах Софи Марион, вздрогнув, подняла голову, но тут же отвернулась и отошла к окну.

– У меня нет желания говорить об этом.

Почему она так холодна со всеми, не переставала удивляться Софи, когда даже капля тепла может осчастливить ее. Наверное, герцогиню никогда не учили, как можно передать частицу тепла другому человеку, и она так и не почувствовала этого сама. Она даже не знает, чего лишена.

Софи подошла ближе к свекрови.

– Вы можете довериться мне. Что бы вы мне ни сказали, это не выйдет из этих четырех стен.

– Мне нечего вам сказать.

– Но я же ясно вижу, что это неправда.

Марион не отходила от окна.