– Если доедешь, - сказал шут.
– Не говори так! Мой отец рыцарям друг. Он им землю дал.
– А ночью кто разберется?
– Князь Вячко их в город не пустит. Он красивый.
– Ребенок ты, ну прямо ребенок. - Шут поднялся и подошел к столу. - Это квас у тебя?
– Мне тоже дай напиться, - сказала, легко поднимаясь с ковра, девушка.
Шут вдруг резко обернулся, взглянул на дверь:
– Пить, говоришь, хочешь?
– А ну-ка, - сказал Кин и метнул шар к двери, пронзил ее, и в узком коридоре Анна увидела прижавшегося в угол Романа.
– Он ее любит, - сказала Анна.
– Этого еще нам не хватало, - сказал Жюль.
– А тетка ее ругала за склонность к князю, помните?
– Помню, - сказал Кин, возвращая шар в комнату. Как раз в тот момент, когда шут ловко, фокусником плеснул из склянки в кубок приворотное зелье. Протянул девушке.
– Спасибо. Ты не уходи, Акиплеша. Мне страшно одной.
– Все, - сказал Кин. - Пора собираться.
– Как вы думаете, - сказала Анна, пока Кин подбирал с кровати рубаху и сапоги, - тот литовец убьет епископа?
– Нет, - сказал Кин. - Епископ умрет лет через пятнадцать. Жюль, проверь, чтобы ничего не оставалось в сенях.
– А вы не вернетесь? - Анна вдруг поняла, что представление заканчивается. Последнее действие - похищение чародея. И занавес. Зрители покидают зал. Актеры заранее собрали реквизит и переезжают в другой городок.
– Если все обойдется, - сказал Кин сухо, - то не вернусь. Жюль перебросит нас домой. Дед Геннадий приходил?
Анна кивнула.
– Сварить кофе?
– Только себе и Жюлю, - сказал Кин. - Перед переброской лучше не есть. Я завтра утром позавтракаю. Дома…
– Все-таки этот шут мне неприятен, - сказала Анна. - Девушка ничего не подозревает…
– Он его раб, - сказал Кин. - Роман его спас от смерти. Но приворотного зелья не существует. Это уже доказано наукой.
– Не знаю, - сказала Анна. - Вы же сами говорили, что Роман - универсальный гений. Может, придумал.
– Я буду переодеваться, - сказал Кин. - И боюсь вам помешать. Вы хотели сделать кофе.
– Конечно, - сказала Анна.
Она разожгла плиту - хорошо, что взяла с собой молотого кофе, - и вдруг страшно рассердилась. И поняла, почему. Ее присутствие терпели, как присутствие деда Геннадия, и забыли о ней в первый же удобный момент. А чего ты ждала, голубушка? Что тебя пригласят на экскурсию в будущее? Чепуха, ты просто ни о чем не думала, а решила, что бесплатное развлечение будет длиться вечно… Кин за перегородкой чем-то загремел. Интересно, он берет с собой оружие?
– Ну как? - спросил Кин.
Анна обернулась. В дверях кухни стоял обросший короткой бородой мужчина из тринадцатого века, зажиточный, крепкий, меч сбоку, кольчуга под накидкой, на шее странный обруч - в виде серебряной змеи. Был этот мужик пониже ростом, чем Кин, пошире его в плечах, длинные пегие волосы собраны тесемкой.
– Я бы вас никогда не узнала, - сказала Анна.
– Спасибо, - сказал Кин.
– А почему змея?
– Это уж. Я литовский воин, из охраны Романа.
– Но они же друг друга знают.
– Сейчас темно. Я не буду соваться на передний план.
– А я кофе сварила, - сказала Анна.
– Кофе? Налейте Жюлю.
Жюль уже собрал один из пультов, закрыл чемодан и вынес в прихожую. Сам вернулся к пульту связи.
– Жюль, - сказала Анна, - выпей кофе.
– Спасибо, девочка, - сказал Жюль, - поставь на столик.
Анна поставила чашку под выключенный шар. Если не нужна, лучше не навязываться. В прихожей ее догнал голос Жюля:
– Мне будет жаль, если я тебя больше не увижу, - сказал он. - Такая у нас работа.
– Такая работа, - улыбнулась Анна, оборачиваясь к нему. Она была ему благодарна за живые слова.
На кухне Кин стоял, прихлебывал кофе.
– Вам же нельзя! - не удержалась Анна.
– Конечно, лучше не пить. Только вот вам не осталось.
– Ничего, я себе еще сварю.
– Правильно, - сказал Кин.
Выход в прошлое чуть было не сорвался. Они все стояли в прихожей, над чемоданами и ящиками. И снова раздался стук в дверь.
– Кто? - спросила Анна.
– У тебя все в порядке? - спросил дед Геннадий.
– А что?
– Голоса слышу, - сказал дед.
Кин метнулся на кухню. Жюль закрылся в задней комнате. Анна медлила с засовом.
– У меня радио, - сказала она. - Радио я слушала. Я уже спать легла.
– Спать легла, а свет не тушишь, - проворчал дед. - Я тебе анальгин принес.
– Зачем мне анальгин?
– От головной боли, известное дело. Раз жаловалась.
Пришлось открыть. На улице дул сырой ветер. Яркая луна освещала шляпу деда, лицо под ней казалось черным. Дед постарался заглянуть за спину Анны, но в прихожей было темно. Пачка таблеток была теплой, нагрелась от ладони деда.
– Беспокоюсь я за тебя, - сказал он. - Вообще-то у нас места тихие, разбойников, понятно, нет, нечем им интересоваться, но какое-то к тебе есть опасное притяжение.
– Я не боюсь. Спасибо за лекарство. Спокойной ночи.
Анна быстро захлопнула дверь, решив, что, если дед обидится, у нее будет достаточно времени с ним поладить… Дед еще постоял на крыльце, повздыхал, потом заскрипели ступеньки. Кин подошел к окну в прихожей - дед медленно брел по тропинке.
– Спасибо, Анна, не знаю, что бы мы без тебя делали, - сказал Кин.
– Не лицемерьте. Он приходит именно потому, что я здесь. Не было бы меня, он бы и не заподозрил.
– Ты права, - сказал Кин.
Он прошел, мягко ступая по половицам, в холодную комнату, включил шар и повел его из горницы польской княжны, сейчас темной, наружу, через залитую дождем площадь, мимо коновязи, где переминались мокрые кони, мимо колодца, в закоулок, к дому Романа. За забором во дворе шар опустился к земле и замер. Кин выпростал руки из столика, перешел в другой угол комнаты, где стояла тонкая металлическая рама - под ней металлическая платформочка, похожая на напольные весы. Воздух в раме чуть колебался.
– Давай напряжение, - сказал Кин.
– Одну минуту, - сказал Жюль. - Дай я уберу вещи, а то потом некогда будет отвлекаться.
Сзади Анны зашуршало, щелкнуло. Она обернулась и увидела, как исчез один чемодан - с лишней одеждой, потом второй, с пультом. Прихожая опустела.
Кин вступил в раму. Жюль подвинул табурет поближе к шару, натянул на левую руку черную перчатку.
– Начинается ювелирная работа, - сказал он.
Кин бросил на Анну, как ей показалось, удивленный взгляд, словно не понимал, с кем разговаривает Жюль.
– Не отвлекайся, - сказал он.
Шар показывал темный двор. Под небольшим навесом у калитки съежился, видно, дремал, стражник, похожий на Кина.
– Чуть ближе к сараю, - сказал Кин.
– Не ушибись, - сказал Жюль, - желаю счастья.
Кин поднял руку. Раздалось громкое жужжание, словно в комнату влетел пчелиный рой. И Кин исчез.
Кин вышел из тени сарая - на дворе стояла темень, угадывались лишь силуэты предметов. Слабый свет выбивался из щели двери в сарай. Кин скользнул туда, чуть приоткрыл дверь - лучина освещала низкое помещение, на нарах играли в кости два стражника. Кин пошел к воротам. Стражник у ворот дремал под навесом, кое-как защищавшим от дождя.
Кин был уже возле стражника, когда трижды ударили в дверь - по ту сторону забора стоял Роман, у его ног сгорбленной собачонкой - шут Акиплеша.
Стражник вздохнул, поежился во сне. Кин быстро шагнул к воротам, выглянул, узнал Романа, отодвинул засов.
