В середине 50-х годов, несмотря на все проблемы и недостатки, М48 являлся основным танком американских вооруженных сил. «Паттоны III» состояли на вооружении армии и морской пехоты, они дислоцировались как на континентальной части США, так и в Европе. «Европейские» М48 принимали участие в известном противостоянии августа 1961 г. в Берлине.

М48 в международном плане, можно считать, не повезло – он так и остался «промежуточным» между М47 и М60. К примеру, даже в 1965 г. среди НАТОвских стран М48 имели на вооружении лишь ФРГ и Норвегия, в то время как остальные предпочитали (или не хотели менять) М47 и «Центурионы». В самих США уже в 60-е годы М48 стали передаваться Национальной гвардии. Кстати, «Паттонам» Национальной гвардии довелось поучаствовать в подавлении многотысячных антивоенных демонстраций лета 1967 года в крупных городах США. В морской пехоте М48 варианта «A3» продержались гораздо дольше – в начале 80^-х годов «Паттоны» все еще оставались на вооружении КМП. В частности, танки М48А3 в 1982 году имелись на военной базе Гуантанамо, где они регулярно патрулировали «сухопутную границу» США и социалистической Кубы.

Несмотря на то, что, казалось бы, время ветерана давно прошло, М48 продолжает находиться на вооружении во многих странах мира. На конец 90-х годов «Паттоны III» имели Греция (15 М48А3, 799 М48А5), Израиль (600), Иордания (100- 150, на хранении), Южная Корея (950), Ливан (50), Марокко (184 М48А5), Пакистан (300-350), Португалия (86 М48А5), Испания (148 М48А5Е2), Таиланд (105 М48А5), Тайвань (550), и Турция (3000 М48А5Т1/Т2).

Опыт многочисленных боевых действий с преодолением водных преград как в период оборонительных боев, так и при ведении наступательных операций в течение всех лет Великой Отечественной войны показал, что широкие и средние реки, не имевшие бродов, являлись серьезными препятствиями, которые, как правило, были важными рубежами обороны немецких войск. Поэтому их преодоление в ходе наступления было сложнейшей проблемой.

Затрудняло преодоление водных участков то, что наши танки и САУ не имели оборудования для преодоления рек глубиной более 1,3 м и под водой, а также не располагали средствами для преодоления их вплавь, поскольку в ходе всей войны в наших танковых частях, бригадах и корпусах отсутствовали штатные понтонно- переправочные средства для переправы танков и САУ. Не было таких штатных переправочных средств и в пехотных и механизированных бригадах и дивизиях.

В танковых армиях имелось только по одному парку Н2П, из которого можно было собрать либо три парома грузоподъемностью 50 т (под средние танки), либо 5 паромов грузоподъемностью 16 т (под артиллерию). Но следует вместе с тем учитывать, что в структуре фронтов и общевойсковых армий имелись понтон- но-мостовые инженерные бригады и другие части инженерного усиления, переправочно-десантные средства которых придавались соединениям, которые форсировали водные преграды. Тем не менее, во многих случаях и особенно зимой и в осен- не-весенние распутицы из-за перевозки элементов понтонно- мостовых парков на обычных автомобилях эти парки отставали от передовых частей, что приводило к задержке наступления с форсированием водных преград.

Первые два года войны, характеризуемые упорными и тяжелейшими оборонительными боями наших войск, также показали, что отсутствие самоходных переправочных средств приводило к неоправданным потерям личного состава и техники. У отступавших войск во многих случаях из-за разрушения авиацией противника мостов не было возможности переправить через реки тяжелое вооружение (артиллерию и танки), и оно либо уничтожалось своими войсками, либо попадало к противнику. Большие трудности в этих же условиях представляла собой переправа больших масс людей на лодках и плотах, которых, как правило, в таких ситуациях было мало.

Таким образом, боевой опыт ВОВ показал зависимость темпов форсирования рек подвижными соединениями наших войск от количества и качества переправочных средств, имевшихся в их составе. Минувшая война показала также настоятельную необходимость оснащения частей и соединений плавающими танками, бронетранспортерами и самоходными переправочными средствами, подвижность и проходимость которых не уступала бы проходимости и подвижности танков, и с помощью которых можно было бы форсировать реки на широком фронте без каких-либо задержек на исходном берегу.

Здесь уместно отметить, что проектирование сложных инженерных систем, к которым с полным правом можно отнести различные боевые машины, является процессом систематического поиска компромиссных решений. Причем этот компромисс в большинстве случаев не является равнозначным. В одних случаях отдается предпочтение достижению каких- то одних высоких функциональных свойств, в иных случаях – других. Например, применительно к бронированным плавающим машинам в одних случаях это обеспечение высоких сухопутных свойств по подвижности и проходимости, в других случаях-установка мощного многопрофильного комплекса вооружения в сочетании с высокой степенью бронезащиты , в третьем случае – обеспечение требуемой водоходности или мореходности и т.д. Формулирование и распределение акцентов на более важные свойства по сравнению с другими производится в тактико- техническом задании на проектировании нового объекта боевой техники.

Целесообразность придания большинству бронированных боевых машин свойств амфибийности не была однозначно одобрена всеми военными и военно- техническими руководителями. Некоторые из них полагали, что не следует усложнять конструкции машин и делать их более дорогими из-за введения систем и устройств, обеспечивающих движение по воде. При этом совершенно справедливо отмечалось, что процент времени работы на воде этих машин незначителен по сравнению с временем боевой эксплуатации на суше, особенно на некоторых театрах военных действий.

Сторонники создания бронированных плавающих машин, особенно те, кто на своем личном опыте убедились в сложности преодоления рек при огневом противодействии противника, считали отказ от амфибийности бронированных машин легкой весовой категории недопустимым. В доказательство своей