С трепетом, с дрожью над каждым стежком. 5 Красные, руки все больше худели, Дни проходили, за днями — недели. _Он_ не являлся. Когда же, порой, К ней забегал благородный герой, Холоден был он, не ласков, как прежде; Не говорил он о сладкой надежде С ней, 'красноручкой', всю жизнь провести; Мрачно твердил: 'Извини и прости, Если тебе предлагаю, Елена, Не упадать предо мной на колена; Неграциозно выходит, друг мой! Также… и красные руки умой. 6 Красные руки!.. Что может быть хуже? Ты, словно Гретхен, мечтаешь о муже. Другом ли, мужем ли буду, о том Мы объясниться успеем потом. Прежде всего откровенно обсудим: Как мы с руками ужасными будем? Личиком, ножкой и всем ты взяла. Жаль, что ручонка твоя не бела! Средства найдутся: лекарства, помады… Разве с тобой дикари мы, номады? Им не грешно эти руки иметь… Будет же плакать. Довольно, не сметь!' 7 Красные руки слезу утирали. _Он_ говорил: 'Мне в театр не пора ли? Нынче Островского будет 'Гроза'… И убегал. Закрывая глаза Красной рукою; Оленка стонала. …Бедная, бедная! Ты и не знала, Что нищета да мучительный труд Страх живущ_и_: никогда не умрут. Глупая! Даже не знала того ты: Руки белеют всегда без работы. Руки, как лилии, чисты всегда, Если не знают святого труда. 8 Красные руки с упорным стараньем Долго лечили себя 'притираньем', Чистились, мылись душистой водой: Так приказал Дон-Жуан молодой. Сладко жилось москвичу Дон-Жуану. Как, почему? Объяснять вам не стану. Но голодала бедняжка моя, 'Красные руки', Оленка-швея. …Мальчик родился, красавчик — в' папашу… Верю я слепо в 'чувствительность' вашу; Жаль вам Оленки и жаль сироты? Мальчик, на свете не лишний ли ты? 9 Красные руки томишь ты собою, Делаешь мать подневольной рабою, Грудь истощаешь… А грудь так плоска, Словно твоя гробовая доска. Лучше умри преждевременно, птенчик! Может быть, _он_ разорится на венчик, Может быть, купит _он_ гробик простой? …Нет, не ложися в могилу, постой, Здесь поживи, в этом мире широком, Будь для 'папаши' жестоким упреком; Но, прижимаясь к родимой груди, Белые руки ласкать погоди 10 Красные руки, склонясь к колыбели, С каждым днем больше и больше грубели. Умер ребенок. За гробом одна Шла 'краснорукая' мать — холодна, Мрачно сурова. Ей жизнь надоела. Часто машина стояла без дела. Бедность просилась: 'стук-стук!' у дверей. 'Мне умереть бы пора, поскорей!
