Диких и свирепых…', — говорит Устрялов. Сей Вадим, прапращур наших либералов, Как они, был неуч. Сей республиканец Знал один лишь деготь…' — 'Вы, как иностранец, — Крикнул частный пристав, — целы, невредимы: Мне подсудны только русские 'Вадимы'. Ваша речь, явившись в нашем протоколе, Русского могла бы водворить и в Коле; И за эту дерзость, за такое слово Вашу братью гонят через Вержболово!' Бедный Карл Богданыч, проворчавши под нос, Низко поклонился… 'Эвто как угодно-с, Но за нефть держаться я имел причину…' — 'Я за соль держуся…' — 'Я же — за овчину…' — 'Соль нужна в хозяйстве…' — 'Да-с. Но за овечку Следует поставить пред иконой свечку…' — 'Да-с. Но для овечки нужен свежий клевер; Если этой травкой мы засеем север…' — 'Да-с. Нам поработать нужно над лугами, Также над коровой и над битюгами: В битюгах вся сила!' — 'Да-с. Битюг — битюгом, Но займитесь прежде, Петр Игнатьич, плугом…' — 'Вы, Авдей Авдеич, совершенно правы, Но исправьте прежде нравы, нравы, нравы!..' — 'Эх, куда хватили, батенька, ей-богу! Предоставим нравы исправлять острогу. 'Нравы' нам известны-с. Это — не новинка, Нам не нравы нужны-с. Нам потребна свинка. Нет на свете лучше бекширской породы! Ток решил весь Запад, то есть все народы… Чем же мы их хуже… в свиноводстве, право?' …Вече зашумело: 'Браво, браво, браво!' . . . 'Мы златою пчелкой Русь обезопасим! — Грянул, протестуя, вдруг отец Герасим. — В оном свиноводстве слишком мало толку… Главное забыли: мы забыли пчелку. Пред почтенным вечем утаить могу ль я Важное значенье для хозяйства улья? Карамзин глаголет, что во время оно Украшал сей улей дорогое лоно Матушки-России. Такожде советов Много дал изрядных о пчеле советов. Гавриил Державин пел: 'Пчела златая!' Без нее несладок чудный дар Китая, Сиречь, чай цветочный. Нужен воск, понеже Токмо анархисту, злобному невеже, В храмах не известны свечи восковые… У одной просвирни, у одной вдовы, я Видел ульев сорок… И сия вдовица С них сбирает 'взяток', якобы царица С подданных…' — 'Позвольте, — молвил частный пристав, — Вас самих причислить к сонму анархистов. Ваши рассужденья, батюшка, отсрочьте, А не то владыке донесу по почте!' — Батюшка смутился, потупивши очи, Ибо частный пристав был мрачнее ночи. Добрый шеф уездный (то есть предводитель) Молвил очень кстати: 'Кушать не хотите ль? В грязь челом не лягу даже при султане: Так отменно вкусны караси в сметане!' — 'Сельское хозяйство еле-еле дышит. Что его шатает? Что его колышет, Как былинку в поле? — Барская рутина! — Так один из земцев, пасмурный детина, Твердо вставил слово. — Силой красноречья Вас, народолюбцы, не могу увлечь я. Это и не нужно, добрые сеньоры! Ни к чему не служат наши разговоры, Ни гроша не стоят съезды и 'дебаты': Будем ли прямыми, если мы горбаты? А ведь мы… горбаты! Мы перед, народом Вечно, вечно будем нравственным уродом. Да-с, 'дебаты' наши лишь игра в бирюльки. Мы играем вечно, начиная с люльки До сырой могилы, волею народа, — Видим в нем лентяя, пьяного урода, Или же, напротив, в нем 'героя' видим… Это по-латыни — idem et per idem {*}. {* idem per idem. (Лат.) — все так же, таким же порядком. (Ред.)} Наш народ — не мальчик, вас самих поучит, Рели… если голод вдосталь не замучит Вашего 'героя', вашего 'пьянчужку'. Слез о нем не лейте ночью на подушку: Слезы крокодила — это не алмазы.
