— А у нас в Туркмении день. Приветствую вас, сенатор.
— Привет. Что случилось?
— Скорее всего, уже сегодня отряд будет переброшен в Афганистан.
— И ради этого вы разбудили меня?
— Я хочу знать, не изменились ли ваши планы.
— А почему они должны меняться? Мы о чем договаривались? Вы работаете по первой операции как положено, а наш план мы реализуем после того, как отряд выйдет к базе талибов. И дополнительные инструкции вы получите. Кстати, как у вас складываются отношения с Даком и Тимохиным?
— Одни сплошные конфликты.
— Почему?
— Они спелись и всячески стараются нейтрализовать мое влияние.
— А оно у вас есть, это влияние?
— К сожалению, только на бойцов Рифа.
— Плохо, генерал… Вы должны были найти общий язык с вояками Даком и Тимохиным, а люди Рифа, да и он сам, — раствориться среди личного состава «Марс». Но это ваши проблемы, генерал, и время изменить ситуацию есть. Впрочем, лично участвовать в операции «Караван» вам необязательно. Даже нецелесообразно, дабы еще более не снизить свой авторитет.
— Так мне выйти из игры на первом этапе?
— Лучше — да, но так, чтобы все выглядело естественно. Вы будете нужны на втором этапе. Вот там ваше присутствие должно решить все!
— Я понял, но боюсь, мне уже не удастся выйти из игры.
— Глупости! Вы не командир отряда, а куратор его действий, имеющий право при необходимости принимать командование «Марсом» на себя. Так что все в ваших руках. Сидит же русский куратор Крымов в посольстве России в Афганистане. Почему бы и вам не уйти на базу?
— Это уже будет сложно сделать.
— Ладно, я помогу вам решить данный вопрос. Вы получите приказ отойти на одну из наших баз на время подготовки и проведения операции «Марсом». Уничтожение каравана — инициатива русских, пусть ею занимается Крымов. А вы возьмете инициативу в свои руки после разгрома каравана.
— Приказ — это совсем другое дело.
— Вы о главной цели не забудьте, Дрейк, остальное — ерунда. Как поняли меня, генерал?
— Понял, сенатор. Спокойной ночи!
— Да уж какое с вами спокойствие… Впрочем, мне есть чем заняться. Приказ ожидайте сегодня же; возможно, одновременно с решением по работе «Марса» в Хайрабском ущелье. Все, отбой!
И Глен Денбрук отключил станцию.
Дрейк вызвал Стоуна:
— Забирай аппаратуру, но держи ее в рабочем состоянии. Возможно, позже сам сенатор попытается выйти на меня по твоему каналу.
— О’кей! Разговор дал результат?
— Конечно, Рик! Как же иначе?.. Русские слушали нас?
— Лишь зафиксировали работу и штатной станции, и моей. Это по спутникам. В коридоре никого не было, не применяли русские и прослушивающее устройство локального действия «Пробой». Так что, генерал, они не в курсе, с кем и о чем вы разговаривали.
— О’кей, Рик! Пока ты свободен…
— Я всегда свободен, генерал, прошу не забывать об этом.
— Похоже, здесь лишь один я несвободен… Ступай, Рик.
Одновременно с уходом Стоуна в отсек Тимохина зашел связист «Ориона» старший лейтенант Колданов:
— Разрешите, товарищ полковник?
— Заходи, Слава, что у тебя?
— Генерал Дрейк дважды выходил на связь по спутниковому каналу. И оба раза связывался с Вашингтоном.
— Ну, по одному выходу вопросов нет — генерал наверняка докладывал суть плана, предложенного ему мной и поддержанного Даком. А вот с кем он там еще разговаривал, вопрос…
— Может, с женой?
— Она, насколько мне известно, живет не в столице, да и вряд ли дома у генерала стоит новейшая военная спутниковая система.
— Он мог позвонить и на спутниковый телефон.
— Но не в Вашингтоне… Хотя, может, его жена в это время и находилась там… В общем, я понял тебя, Слава.
— Докладывать Феофанову об этом будете?
— Зачем понапрасну беспокоить начальника управления? Да и что я ему скажу, не зная, с кем вел переговоры Дрейк?
— Разрешите соображение? Таскать с собой спутниковый телефон — это не тоненькую мобилку в ридикюльчике держать. Вряд ли супруга Дрейка взяла бы его с собой, да и номер ее мы пробили бы через технический отдел. Мое мнение: Дрейк связывался с абонентами, постоянно находящимися в Вашингтоне.
— Я учту твое соображение.
В 11.30 местного времени Дрейка на связь вызвал Вашингтон. Представитель администрации сообщил о том. что план подготовки и проведения боевой операции утвержден, дальнейшее руководство и организация переброски отряда в Афганистан поручено российской стороне, а конкретно генерал-лейтенанту Феофанову, с которым Дрейку необходимо срочно связаться и согласовать совместную деятельность.
Пришлось бригадному генералу вызывать Тимохина и Дака. По прибытии командиров боевых групп он поведал им суть переговоров с Вашингтоном и обратился к Тимохину:
— Попрошу вас, господин полковник, обеспечить мне связь через вашу спутниковую станцию с генерал-лейтенантом Феофановым.
— На какое время, господин генерал?
— Немедленно. Полковнику Даку объявить отряду боевую готовность повышенную!
— Так мы и так на повышенной.
— Значит, подтвердите степень боеготовности. Оружие, спецсредства, боеприпасы пока, до моего отдельного приказа, не получать. Всем все ясно?
— Ясно! — ответил Дак.
Дрейк перевел взгляд на Тимохина:
— А вас я жду со связистом «Ориона» здесь.
Бригадный генерал вышел на связь с начальником российского Главного управления по борьбе с терроризмом в 11.47.
— Добрый день, Сергей Леонидович, это бригадный генерал Дрейк.
— Добрый день!
— Мне поручено связаться с вами и согласовать действия по переброске отряда в Афганистан.
— Этот маршрут у нас отработан. На военном аэродроме близ Ашхабада в 12.10 отряд будет ждать наш вертолет «Ми-8». Он в состоянии забрать двадцать девять человек. Свяжитесь со своим посольством, чтобы вам выделили автобус. Из Ашхабада полетите в Термез. Оттуда после дозаправки вертолета — прямо в Тарикарское ущелье. Наша разведка проверяла базу, там все в порядке. И Тимохин, и Дак прекрасно на ней ориентируются. Прибытие в Тарикар примерно в 15.20. Далее, по соглашению с американским руководством, вы должны отправить отряд к Хайрабскому ущелью, в район населенного пункта Багдез.
— Отправить? — переспросил Дрейк. — Это означает, что я не должен лететь с отрядом в район применения?
— А вы не получили на это приказ своего командования?
— Нет!
