округа. У меня мнение: всю эту тару надо списывать к чертовой матери. Здесь хоть свободнее станет, а то к полным бочкам подхода совсем нет — как их проверять, когда они так стоят? Оставишь десяток на всякий случай, а остальное пустим под автоген. Да, вот еще что: мне на дачу под дождевую воду надо пару бочек. Из-под горючего, сам понимаешь, не с руки: больно грязные. А эти, думаю, вполне сгодятся, как ты думаешь?

— Не знаю... Наверное.. Честно говоря, я бы из такой бочки поостерегся поливать свой огород.

— Ничего, жена с порошком их помоет — и порядок! Я хоть и генерал, но тратиться на лишнее по нынешним временам тоже, знаешь, возможности нет. Ну что, отдашь мне пару бочек, если что?

— Конечно, не вопрос, товарищ генерал! Если вы хотите...

— Ладно, пошли, старлей, что-то мне в этом противогазе совсем невмоготу становится... — Они поднялись на лифте на поверхность, прошли специальную душевую, где с пару минут постояли прямо в одежде под потоками дезактивационного раствора, и только после этого смогли оказаться на воздухе. Шепотько с помощью прапорщика-часового закрыл створки ворот и ввел шифр в кодовый замок. Иконников тем временем уже снял с себя защитный костюм, уселся в свой командирский «газик».

— Ну что, старший лейтенант, значит, послезавтра приказываю начинать инвентаризацию, — подвел итог генерал. — Подбери пять человек из сверхсрочников — бочки катать будут. И предупреди в автопарке, чтобы сюда пару машин подогнали — пустую тару в мастерские на уничтожение повезут. Акт на списание заранее подготовь, потом, как заполнишь, сразу ко мне на подпись.

— Слушаюсь, товарищ генерал! — козырнул Шепотько и посмотрел вслед отъезжающему начальству.

«Ну, блин, армия! Генералы и те кусочничают. Ну вот на кой эти две бочки? — подумал он про себя. — А все потому, что халява! Я бы их и за годовую зарплату не взял...»

Через два дня прошла как нельзя лучше самая трудная часть авантюры Иконникова. Генерал подъехал к восьмому складу в самый разгар инвентаризации. Оделся в защитный костюм, спустился вниз, где комендант Шепотько, самолично возглавив команду из трех прапорщиков, возился в дальней части складского помещения, разбирая штабеля из пустых бочек: старший лейтенант стоял у штабеля, один из прапорщиков скидывал бочки на пол, а двое других катали эти бочки к лифту. Наверху еще двое прапорщиков принимали тару у лифта и грузили ее в машину.

— Ну что, утечек нет? — поинтересовался для порядка генерал.

— Никак нет, все проверил! Вот данные лаборатории. — Шепотько показал несколько страниц с экспресс-анализами проб, снятых с каждого полного контейнера.

— Хорошо! — похвалил Иконников. — Как, сегодня закончите?

— Постараемся...

— Ну давайте работайте, не буду вам мешать... — Так я, старлей, как и договорились, парочку этой тары себе забираю?

— Да, конечно, конечно... — В запарке работы Шепотько даже не обратил особого внимания на вопрос начальства — действительно, договорились ведь...

Иконников направился в сторону лифта. У нижнего створа лифтовой шахты стояло десятка два пустых бочек, приготовленных для отправки наверх. Расчет Иконникова строился на том, что внешне они совершенно не отличались от полных; различие было только в весе (каждый контейнер тянул килограммов на сорок) и в том, что у пустых бочек верхняя крышка была не запаяна.

Словно вспомнив нечто важное, он вернулся к стеллажу, заполненному контейнерами со смертоносной начинкой. Будто проверяя что-то, зашел за стеллаж, посмотрел в сторону работающих — их за стеллажами почти не было видно. Можно было действовать. Иконников, пыхтя от натуги, откатил к лифту полную бочку, а вместо нее поставил пустую. Проверил, подмену даже вблизи будет трудно определить, если не сдвигать бочку с места. Затем он вызвал лифт и, когда тот спустился, закатил в кабину одну пустую и одну полную бочку и нажал кнопку подъема. На выходе сделал все, как положено по инструкции: дезактивировав себя и бочки, через несколько минут генерал, катя бочки перед собой, шел к выходу из склада.

Грузившие наверху прапорщики кинулись помочь, но Иконников остановил их, изобразив заботливого отца-командира:

— Не надо, не надо, ребята! Своя ноша не тянет. А вы еще натаскаетесь... — И замахал рукой своему шоферу: — Миша, давай сюда!

В подъехавшем задом «газике» уже предварительно было снято заднее сиденье. Иконников собрался с духом, обхватил полную бочку руками и закинул ее в машину. Обнимая эту смертоносную емкость, он и на секунду не задумался о том, что это может быть опасно. Напротив, сознание того, что эти его объятия принесут двести пятьдесят тысяч долларов, придало генералу силы, помогло справиться с грузом без особого напряжения. Вторую бочку ему помог закинуть подбежавший шофер — и это было на руку Иконникову: теперь Миша на любом допросе мог бы поклясться, что помогал грузить своему генералу пустые бочки...

Иконников скинул защитный комбинезон, сел в машину и приказал:

— Вези на дачу!

На контрольно-пропускном пункте полигона машину своего командира никто и не думал проверять — и смертоносный груз благодаря стремлению генерал-майора Иконникова к быстрому и легкому обогащению вырвался на свободу...

Когда Султан в очередной раз позвонил Иконникову, генерал уже чувствовал себя весьма уверенно.

— Готовьте деньги, Султан, — сказал он сразу после обмена приветствиями. — Я могу дать вам то, что вы хотели...

— Отлично, я рад это слышать, генерал. Где и когда мы произведем наш обмен? Согласитесь, что тянуть с этим ни вам, ни мне нет никакого резона... Более того, чем быстрее мы это сделаем, тем легче станет жизнь у нас обоих. Вы согласны?

— В принципе согласен... Но вы забыли, что обещали мне надежные гарантии... Прежде чем мы продолжим наш деловой разговор, я хочу ознакомиться с ними.

— Я свое слово держу, — твердо заверил Султан, — деньги будут переведены на ваш счет немедленно, как только вы передадите нам груз.

— Меня такое предложение уже не устраивает, — возразил Иконников. — Мои условия: пятьдесят тысяч наличными и подтверждение о переводе двухсот тысяч при передаче груза. Вы ничем не рискуете: я же не собираюсь вам втюхивать бочку с навозом... А вот мне нужно подтверждение... Да, именно, пожалуй, этого как раз достаточно, чтобы вам не пришло в голову устранить меня как ненужного свидетеля. Думаю, пятьдесят тысяч долларов даже для вас большая сумма, чтобы выбрасывать ее на ветер. Или я не прав?

— Не надо так волноваться, Алексей Николаевич! Вы останетесь живы и здоровы. Чтобы вас успокоить, я скажу вам честно: ваше устранение совсем не в наших интересах — вы слишком заметная фигура. Нам просто нужен товар, который мы прибыльно перепродадим. А лишний шум нам совсем ни к чему, поверьте.

— Хорошо, я верю вам, — сказал Иконников. — Если вы выполните мои условия, получите груз завтра же вечером.

— Считайте, что мы договорились. Где вас искать завтра?

— Позвоните мне в девять вечера, я буду ждать вашего звонка дома.

— Тогда до завтра!

Султан положил трубку, и Алексей Николаевич перевел дух: кажется, и эту часть партии он выиграл... Осталось сбагрить с рук проклятую бочку, а затем...

«Выйду на пенсию, — подумал он, — куплю домик на каком-нибудь Лазурном берегу, буду выращивать виноград, розы под окнами посажу... Если по кабакам не ходить, денег до самой смерти должно хватить».

Султан позвонил Иконникову, как и договаривались, в девять вечера следующего дня.

— Можете не волноваться, мы перевели деньги на ваш счет. Подтверждение уже получено. Теперь дело за вами.