доктрина «хватай то, что, как тебе кажется, тебе хочется», ложна.
— Этой зимой в Лондоне я видела шесть пьес, — сказала Харриет, — и все они проповедовали доктрину хватания. Все они оставили у меня чувство, что ни один из персонажей не знал, чего хочет.
— Да, — сказала мисс де Вайн. — Если однажды вы поймёте, что действительно чего-то хотите, то обнаружите, что всё остальное склоняется перед этим как трава под катком, — все другие интересы, как ваши собственные, так и других людей. Мисс Лидгейт не понравились бы мои слова, но для неё это также справедливо, как для любого другого. Она — добрейшая душа в том, что касается предметов, к которым она безразлична, например к проступкам Джукса. Но у неё нет ни капли милосердия к просодическим теориям мистера Элкботтома. Она не сказала бы о них доброго слова, даже чтобы спасти мистера Элкботтома от виселицы. Она сказала бы, что не может. И она действительно не может. Если бы она своими глазами увидела, что мистер Элкботтом корчится в агонии, она пожалела бы его, но не изменила бы ни абзаца. Это было бы изменой. Нельзя проявлять жалость там, где затронута собственная работа. Я полагаю, что вы могли бы легко солгать обо всём, кроме… чего?
— О, обо всём! — сказала Харриет, смеясь, — кроме утверждения, что чья-то проклятая книга хороша, когда это не так. Я не могу этого сделать. Это здорово увеличивает число моих врагов, но не могу.
— Да, это невозможно, — сказала мисс де Вайн. — Как бы это ни было болезненно, но у человека всегда есть нечто, к чему нужно относиться честно, если у человека вообще есть ум. Я это знаю из собственного опыта. Конечно, это нечто может относиться к эмоциональной стороне, я не говорю, что это невозможно. Можно пуститься во все тяжкие и всё ещё быть преданным и честным по отношению к кому- то. Если так, тогда этот человек, вероятно, и есть предназначенное вам дело всей жизни, своего рода «работа». Я не презираю такую лояльность, просто это не моё, только и всего.
— Вы открыли это, сделав фундаментальную ошибку? — спросила Харриет, немного волнуясь.
— Да, — ответила мисс де Вайн. — Когда-то я была обручена. Но я обнаружила, что постоянно ранила его чувства, совершая глупые поступки и делая довольно элементарные ошибки в отношении его. В конце концов я поняла, что просто не прикладывала столько усилий, сколько затрачиваю на чтение материалов по какому-нибудь спорному вопросу. Поэтому я решила, что он — не моя «работа». — Она улыбнулась. — При этом, я любила его сильнее, чем он меня. Он женился на превосходной женщине, которая предана ему и для которой он — действительно её «работа». Пожалуй, даже на полный рабочий день. Он — художник и обычно балансирует на грани разорения, но рисует очень хорошо.
— Полагаю, что нельзя выходить замуж за кого-то, если не считаешь его основной «работой».
— Вероятно, нет, хотя я верю, что есть несколько редких людей, кто рассматривает друг друга не как «работу», а как коллег.
— Полагаю, что Фиби Такер и её муж именно таковы, — сказала Харриет. — Вы видели её на встрече выпускников. Их сотрудничество кажется вполне успешным. А как насчёт жён, которые ревнуют мужей к их работе, и мужей, которые ревнуют жён к их интересам, — похоже большинство из нас считает себя основной «работой» для другого.
— Худшее в том, что, когда становишься «работой» для другого, — сказала мисс де Вайн, — это оказывает разрушительное воздействие на характер. Мне очень жаль человека, который является чьей-то «работой»: он (или она, конечно) кончает тем, что поглощает или оказывается поглощённым, — и то и другое для него плохо. Мой художник поглотил свою жену, хотя ни один из них этого не подозревает, а бедной мисс Кэттермоул угрожает большая опасность окончательно стать «работой» для её родителей и быть поглощённой.
— Тогда вы — за безличную «работу?»
— Да, — сказала мисс де Вайн.
— Но вы говорите, что не презираете тех, кто делает «работой» другого человека?
— Я далека от того, чтобы их презирать, — сказала мисс де Вайн. — Я думаю, что они представляют опасность.
Крайст-Чёрч,
пятница.
Дорогая мисс Вейн,
Если сможете простить моё идиотское поведение во время нашей встречи, не могли бы Вы прийти ко мне на ленч в понедельник в 1 час? Пожалуйста, приходите. Я всё ещё ощущаю некоторую склонность к суициду, и, таким образом, Вы действительно проявите милосердие. Надеюсь, что безе добрались до дома благополучно.
Искренне Ваш,
Сейнт-Джордж
«Дорогой мой юноша, — думала Харриет, когда писала записку с согласием принять это наивное приглашения, — если вы думаете, что я не могу читать между строк, то сильно ошибаетесь. Это не для меня, а для
В понедельник всё ещё в таком серьёзном состоянии духа она прошла по Сейнт-Олдейтс и спросила швейцара у Том-тауер лорда Сейнт-Джорджа, но получила в ответ, что лорда Сейнт-Джорджа в колледже нет.
— О! — смущённо сказала Харриет, — но он пригласил меня на ленч.
— Как жаль, мисс, что вам не сообщили. В пятницу вечером лорд Сейнт-Джордж попал в ужасную автомобильную аварию. Он находится в больнице. Разве вы не читали об этом в газетах?
— Нет, я пропустила. Он сильно ранен?
— Повреждено плечо и сильно рассечена голова, как нам сообщили, — сказал швейцар и с сожалением, и с некоторым удовольствием, которое испытывает человек, передающий дурную весть. — В течение суток он был без сознания, но нам сказали, что теперь ему лучше. Герцог и герцогиня вновь возвратились в поместье.
— Вот это да! — сказала Харриет. — Мне очень жаль это слышать. Я лучше зайду и справлюсь, как он там. Вы не знаете, к нему пускают посетителей?
Швейцар окинул её отеческим взглядом, который, так или иначе, намекал ей, что, если бы она была студенткой, ответ был бы отрицательным.
— Полагаю, мисс, — сказал швейцар, — что мистеру Дэнверсу и лорду Уорбойзу разрешили навестить его светлость этим утром. Больше я ничего не могу сказать. Простите, там как раз мистер Дэнверс пересекает дворик. Я выясню.
Он вышел из-за своей стойки и последовал к мистеру Дэнверсу, который немедленно бегом бросился к домику швейцара.
— О, Господи, — запыхавшись, сказал мистер Дэнверс, — вы мисс Вейн? Дело в том, что несчастный старина Сейнт-Джордж только что вспоминал о вас. Он ужасно сожалеет, и мне поручено найти вас и дать заморить червячка. Никаких проблем, я буду страшно рад. Нам следовало бы сообщить вам раньше, но он был полностью выбит из колеи, бедняга. Добавьте ещё семью, суетящуюся вокруг него. Вы знаете герцогиню? Нет? Ага! Ну, этим утром она ушла, а затем мне разрешили зайти за инструкциями. Огромные извинения и всё такое.
— Как это произошло?
— Вёл гоночный автомобиль со скоростью, представляющей опасность для общества, — сказал мистер Дэнверс, недовольно морщась. — Пытался вернуться раньше, чем закроют ворота. Полиции на месте не было, и мы, таким образом, не знаем в точности, что же произошло. К счастью, никто не убит.
