– Товарищ заместитель наркома обороны, – вскинул правую руку к фуражке полковник Марков. – Полтора часа назад на окраине поселка Бескудниково был обнаружен труп мужчины в форме старшего лейтенанта Советской Армии. Предположительно в возрасте около пятидесяти лет. Мужчина был убит выстрелом в грудь.
– Понятно, – кивнул Абакумов, давая возможность Маркову расслабиться. – Кто его обнаружил?
– Одна молодая пара. Вышли побродить и вот – натолкнулись.
– Хм… Надолго им эта прогулочка запомнится.
– Мы его пока не трогали, оставили, как есть. Ждали вас. По документам – Маликов Сергей Владимирович. Скорее всего, это именно тот человек, которого мы ищем.
– Место хорошо осмотрели?
– Так точно.
– Тогда вытаскивайте его из кустов.
Два человека с лейтенантскими погонами раздвинули кусты и, подхватив убитого под руки, выволокли его на полянку. С левой стороны груди – красное расплывшееся пятно – кровь.
– Узнаешь? – повернулся Абакумов к своему спутнику.
Неизвестный сделал небольшой шаг вперед и, едва взглянув на труп, ответил:
– Он самый…
– Что ж, это кое-что проясняет, – Абакумов повернулся к Маркову.
– Ночью здесь видели легковую машину, – доложил тот. – Простояла она здесь недолго. Очевидно, это та самая машина, что сумела уйти с набережной. Видно, выбросили труп и тут же уехали.
– Кто, по-твоему, это мог быть?
– Это явно из тех самых, чьи люди пытались уничтожить товарища Сталина в Сочи. Даже действовали они одинаково – напористо, нагло. Не исключаю, что у них имеется информатор среди ближайшей охраны товарища Сталина.
Абакумов понимал, что ссориться с всесильным Берией было нельзя. А что, если рассказать о своих подозрениях самому Хозяину? Привести факты, доказательства? Но, подумав, Виктор Семенович решил отказаться от подобной затеи. Не самое подходящее время упрекать министра внутренних дел в измене – Сталин просто не поверит такому раскладу. Нужно иметь железные доказательства, неоспоримые факты. Хорошо бы еще и несколько надежных свидетелей заиметь. А идти с одними подозрениями не стоит. Так можно и самому выйти из доверия. Единственное, что остается, так это нейтрализовать тех людей, которые могут представлять реальную угрозу для Верховного.
– Своих ближайших людей Берия нам не сдаст. Не позволит он, чтобы мы вмешивались в дела его ведомства.
– Так точно, товарищ заместитель наркома обороны, это сразу же бросит на него тень.
– Договариваться с ним тоже бессмысленно. В нынешнее время это равносильно смертному приговору. Но мы должны охранять товарища Сталина и помнить, что на него готовится еще одно покушение. Сделаем вот что: в ближайшие дни нужно будет заменить охрану Верховного. Всех отправить на фронт. Если действительно информатор находится среди них, то нам он уже не будет опасен. А с Берией мы еще разберемся. – Хитро улыбнувшись, Виктор Семенович заметил: – Похоже, что он клюнул на нашу наживку.
– Есть еще одна неприятность…
– Ну что там у тебя, не тяни, – с раздражением спросил Абакумов.
– Лису разоблачили. По поступившей нам информации она покончила жизнь самоубийством, когда ее пришли арестовывать.
Виктор Семенович невольно горестно качнул головой.
– Жаль. Что мы можем сделать для ее родных?
– У нее только отец, который тоже работает на нашу разведку. Он же и привел Лису к нам.
– Представляю, как нелегко сейчас старику. Выразите ему от моего лица сочувствие. Боль этим мы, конечно, не уменьшим, но хоть поймет, что нам ее тоже не хватает.
– Уже выразили… Мужественный старик, в прошлом – царский генерал… Ответил, что идет война, потери неизбежны и его дочь погибла не напрасно.
– К сожалению, это так… Пойдемте в автомобиль, что-то я продрог, – сказал Абакумов и быстро направился к машине.
Глава 41
ЗАПЛАНИРОВАННЫЙ ВЗРЫВ
Черный «Виллис» остановился у металлических ворот перед большим пятиэтажным зданием, огромную территорию которого надежно закрывал трехметровый забор, по верхней части которого была натянута колючая проволока. Здесь находился завод оборонного значения, имеющий степень особой секретности. Никто толком не знал, что здесь производили, но ходили упорные слухи о том, что в Люблине изготавливали реактивные снаряды для «катюш».
Расположенный на окраине города завод представлял собой довольно удобную цель, вот только накрыть его прицельным бомбометанием мешала усиленная зенитная батарея, разместившаяся на подступах к заводу.
Четырежды немцы предпринимали масштабную бомбардировку объекта, но зенитки, что в три плотных кольца опоясали завод, всякий раз создавали непроходимый огневой заслон.
И вот теперь предпринята пятая попытка уничтожения завода. Но на этот раз с помощью опытных диверсантов.
Виктор Семенович вышел из машины, осмотрел обширную территорию и расположившиеся на ней цеха. Охрана у завода военная, строгая, просто так не подкатишь, но сегодняшний гость особенный – генерал НКВД, а потому было приказано проявлять лояльность.
Поэтому, когда подъехала машина, ворота распахнулись, приглашая гостей въезжать вовнутрь. Но Виктор Семенович не торопился. Заложив руки за спину, он мерил широкими шагами площадку перед воротами, а директор завода, кругленький и маленький человечек с трясущимися щеками, раскатывал перед ним шаром. Вместе с Абакумовым на завод прибыл человек в гражданской одежде, такой же высокий, как он сам, и еще – полковник, державшийся немного в сторонке.
Вот сейчас все трое осматривали территорию. В действительности завод эвакуировали еще три года назад на восемьсот километров восточнее от московской окраины, а в цехах бывшего военного завода теперь размещался обыкновенный мебельный комбинат, где, кроме мебели, нужной в любое время и при любой власти, мастерили еще и ящики для снарядов. Но о настоящем профиле завода знал только ограниченный круг людей, но и те немногие были связаны расписками и допусками, что держали за горло покрепче, чем статьи за шпионаж. А если немцы по-прежнему настойчиво посылали сюда бомбардировщики и забрасывали диверсантов, то, следовательно, никто не болтал и утечки не происходило.
Повернувшись, Абакумов наконец заметил директора завода и коротко объявил:
– Немцы считают, что мы изготавливаем на этом заводе реактивные снаряды для «катюш».
Директор завода довольно улыбнулся:
– Они ошибаются. Но хорошо, что они так считают.
– Завод придется взорвать.
– Это как взорвать?! – от неожиданности толстяк даже подпрыгнул.
Он рассчитывал, что это всего-навсего шутка в духе генерала НКВД. Не столь уж часто приходится с ними общаться. Возможно, такая шутка – некоторая форма душевного расположения. Директор даже заглянул в лицо Виктора Семеновича, рассчитывая рассмотреть в его глазах нечто вроде смешинки, но увидел мужественное спокойное лицо, лицо государственного человека, у которого нет времени на пустые шутки.
– Заложим взрывчатку под стены, соединим между собой кабели, потом сработает электродетонатор, ну а взрыв поднимет всю эту конструкцию на воздух.
Никакого намека на шутку. Абакумов говорил всерьез, посвящая директора в технологию подрыва. Конечно, он не рассчитывал услышать бесшабашного восторга с его стороны, но вот одобрительное кивание было бы вполне кстати. Но толстяк оторопело молчал и непонимающе хлопал белесыми ресницами.
Директор завода почувствовал, что в этот самый момент он как бы начинает понемногу сдуваться и
